— Я признаю, что такая мысль приходила мне в голову, доктор. Такое действие может показаться безумным в тишине вашего лазарета, но на мостике боевого корабля, находящегося под атакой, все выглядит несколько иначе. Тем не менее, нам не нужны столь радикальные меры. Простая угроза действий может оказаться не менее эффективной, чем сами действия. Если мы предложим им переговоры, как предлагает адмирал, они должны понимать, что в наших руках находится реальная сила. Настоящая сила, а не просто способность потопить несколько кораблей. Британцам жизненно важен Гибралтар, верно? Скажите им, что мы превратим его и все, что находится рядом в груду шлака, если они не остановятся. Это даст нам лишний козырь на переговорах. Не забывайте об этом, — он сложил руки на груди, скривившись от боли в боку.
Адмирал потер подбородок, размышляя. Он понимал, что Федорова что-то беспокоило.
— Вам есть, что добавить, Федоров?
Молодой человек заговорил медленно и неуверенно, словно сам еще оценивал собственные аргументы.
— Я одобряю идею переговоров, — начал он, — но даже в этом случае имеется серьезный риск. Под Гибралтарской скалой находится более сорока километров туннелей, настоящий военный город. Но даже не считая этого, если мы начнем разговаривать с людьми этой эпохи, они заходят знать, кто и что мы такое. Можем ли мы им ответить? Помните, что любые сведения, которые мы им раскроем, также могут повлиять на будущий ход событий. Информация была, по сути, одним из основных видов оружия этой войны. Мы знаем очень много, и это тоже сила, способная изменить будущее, начиная от нашей встречи.
Вольский улыбнулся про себя. Он уже мысленно шел этим путем, когда рассматривал возможность переговоров с Черчиллем и Рузвельтом. И уже тогда понял, что любой контакт поит в себе столько же опасностей, сколько и возможностей.
— Однако я не думаю, что мы сможем долго выдавать себя за французский линкор, — сказал он, наконец — Эта уловка может выиграть нам немного времени, но со временем англичане все поймут. Любые переговоры, которые мы можем предполагать, должны быть крайне осторожны и ограничены. Возможно, мы могли бы просто просить безопасного прохода через пролив в обмен на обещание нейтралитета на время войны. Мы можем сказать им, что направимся в южное полушарие и останемся там, на максимальном удалении от любой стороны в этой войне.
— И тогда они потребуют сказать, кто мы такие, — сказал Карпов несколько резко. — Что мы им ответим?
