на статую лисы. Птица, допев, резко прыгнула вперёд на свой страх и риск. И вдруг взмыла вверх с невероятной скоростью, исчезая где-то за листвой сада.
— «Подхватываемая потоком воздуха, — раздался нежный, мягкий, чистый и мелодичный голос от всё ещё стоящей передо мной женщины, что так же, как и я, следила за птицей. Но её рот не шевелился. — Смотри».
Женщина подошла к ограде, по которой полз вверх ещё один росток плюща с редкими листьями и странными цветами. Один лепесток от цветка, сероватый, сухой, лежал на земле. Именно его подобрала незнакомка и снова подошла ко мне. Лепесток не занимал и всей её ладони, совсем маленький, хрупкий, словно только дунешь — и он рассыплется.
Женщина закрыла находку другой рукой, а затем снова открыла. Лепесток приобрёл форму, напоминающую яйцо. И вдруг зашевелился. Из сужающегося места вырос длинный пернатый хвост, из более широкого вверх потянулась шея, по бокам расправились небольшие крылья. Головка вывернулась, словно спряталась в оперении на спинке, и я встретилась с четырьмя крошечными глазками птицы, которая, как собака, с любопытством наклонила головку. Птица попыталась издать звук, но у неё не вышло. Из всего её бледно-серого окраса выделялось лишь одно наиболее короткое разноцветное — всех цветов радуги — перо в хвосте.
Женщина аккуратно взялась за пёстрое перо, и оно без всяких трудностей выпало, а птица словно и не заметила пропажу. Ещё раз попытавшись издать звук, но всё с тем же тщетным результатом, она подпрыгнула и унеслась вдаль.
— «Пероглаз, — снова раздался ласкающий голос женщины. — Он не умеет говорить. А вот это перо приносит удачу тому, кому посчастливится найти дар пероглаза».
Незнакомка протянула перо мне, и я, лишь на секунду засомневавшись, приняла подарок, бережно положив на ладонь и боясь чересчур сильно сжать. По размерам — не длиннее двух мизинцев. Перо оказалось очень мягким и гладким.
— «Носи с собой, — попросила женщина, улыбнувшись мне. — Кэтрин, ты должна последовать за Грэем. Просто следуй за Грэем. Следуй за Грэем».
Она повторяла последнюю фразу до тех пор, пока её голос вместе с ней и целым садом не растворились вдали.
Я открыла глаза. Письменный стол, комод, шкаф с книжными полками, редкие картины на стене, в открытое настежь окно влетали дивные звуки мелодий птиц. Лёгкое касание чего-то, ощущение гладкости и мягкости, как во сне, — я резко подскочила.
Остатки сна умчались с дикими воплями и ругательствами прочь. Боясь, что перо укусит, время от времени с силой пощипывала себя, пытаясь разбудить и совсем не веря в происходящее.
