— Нет… — прошептала Нимерия.
— Да! — властно произнесла гостья и поправила очки, приглядевшись ко мне и подходя ближе. — Так вот какой она стала. Не изменилась. Ни капельки. Хотя мне и вовсе не стоит замечать такие мелочи.
— Зачем ты пришла, Атропос? — спокойно спросила Королева Лидия, пока платье Нимерии медленно перекрашивалось в карминовый.
— По-моему, дорогая Лидия, ты прекрасно знаешь зачем и почему. Для тебя это и подавно не секрет. И, Нимерия, попридержи коней, я так и вижу, как ты впиваешься мне в глотку. Включи разум и поразмысли, что это не моя идея.
— Ты её не заберёшь! — закричала Нимерия.
— А ты меня не остановишь.
— Нимерия, — остановила женщину Королева Лидия, — мы знали, что это случится. Мы ждали этого.
— Как вы могли это допустить?!
— Мы хотели переправить их незаметно, но Фергус сидел и ждал…
— Ах, проклятый гной! — ещё сильнее разозлилась Нимерия, и я ощутила её дикую мощь. — Везде суёт свой длинный нос! Пусть только покажется мне на глаза!..
— Да-да, ты этот нос укоротишь, — устало закатила глаза Атропос и снова поправила очки. — Но сейчас мне совсем не до этого. Троица созвала Суд, на котором будет решаться судьба прибывших элементов и Кэтрин. Они все срочно должны явиться в Главный Зал.
— Я её никуда не отпущу! — заслонила меня рукой Нимерия.
От её необузданной злости мне стало страшно и, наоборот, хотелось побыстрее оказаться подальше, хоть на том Совете.
— Включи же разум, Нимерия! Суд Троицы — это шанс. На нём соберутся главы городов, да и вы вдвоём. Выдвинете своё мнение и выставите условия. Не думаю, что кому-то, кроме вас и Великих, есть дело до Кэтрин.
— А что с моими подругами? — не понимая, спросила я.
— Не волнуйся, Кэтрин, и с ними тоже всё будет хорошо, — обнадёжила меня Королева Лидия. — Значит, Суд Троицы уже начался?
— Именно, — ответила Атропос и снова поправила очки. — И потому нельзя медлить.
— Стоило мне только появиться… — пробормотала Нимерия, злобно прожигая взглядом Атропос.
— И дело вовсе не в тебе, — хмыкнула Атропос. — Мир не крутится вокруг тебя, Нимерия. Убавь свою гордыню и разберись, наконец, со своими чувствами!
— Ты её пугаешь, — произнесла Лидия Нимерии.
Нимерия резко повернулась ко мне, и платье её поменялось на оранжево-багровый. До меня дошёл её стыд и лёгкая растерянность. Она, видимо, увидела моё перекошенное от страха лицо и припрятала злость. А меня удивляло всё и сразу. Что произошло? Почему и как? И неужели я могла понимать чувства Нимерии, и как это всё было связано с её платьем?
