— Да чего и говорить-то, — помедлив, важно заявлял кучер. — Нет у этих русских настоящей сионистской мотивации. Чисто поднять свое материальное благосостояние понаехали.
Сипели цикады в придорожном бурьяне, скирды желтели в поле, в чаще конопляника угадывалась притаившаяся лисица. «Козел! — громогласно прозвучало из всех динамиков бортового компьютера. — Родина доверила тебе шагающий бомбардировщик, а ты лисиц в коноплянике пересчитываешь».
— Козел, — примирительным тоном повторили динамики, и на экране возникло лицо фронтового психолога, — самец козы. Рогатое жвачное животное с длинной прямой шерстью. Командующий не хотел сказать и не сказал ничего обидного. Конечно, вы можете обратиться в суд генеральской чести и потребовать компенсации, но, по-моему, дело тухлое. Вот, если бы командующий сказал: «коза», тогда хороший адвокат мог бы раскрутить дело о сексуальном домогательстве, а так… Нет. Бесперспективно. Практически вас от всей генеральской души похвалили и пожелали боевых успехов, которые несомненно придут, если вы изволите уделить толику вашего внимания образу врага.
Йоханан пригляделся в прицел и увидел, что на крыше офиса свободных мусульманских профсоюзов разместились десятки колясок с человеческими младенцами, подающими очевидные признаки жизни. На каждой из колясок красовался плакат на всех основных языках ООН оповещавший, что данный ребенок родом из обездоленной многодетной семьи. К плакатам прилагались соответствующие свидетельства, заверенные лучшими европейскими нотариусами. Тонкий психологический расчет. Конечно, будь младенцы представителями ста самых богатых семей Америки, кто бы им посочувствовал. «Поэтому мы вечно проигрываем информационно-разъяснительные компании, — думал Йоханан, направляясь на склад умных бомб. — Еврейский младенец издревле считается устроенным лучше любого другого. Кто же его, такого благополучного, искренне, как следует, пожалеет?».
— Не забывай о налогоплательщике, — грустно помигивая лампочками непосредственного общения, предупредила умная бомба. Могла бы и промолчать. О налогоплательщике Йоханан помнил и без нее. За каждого пострадавшего в бою младенца противника правительство выплачивало пожизненную компенсацию его прямым родственникам. Однако сегодня, как всегда, далеко не всем нуждающимся семьям посчастливилось пристроить своего ребенка на наиболее вероятном для его будущего увечья направлении главного бомбового удара. Официально такие места разыгрывались исключительно в государственную революционно-освободительную от евреев лотерею. На деле же никто не ставил удачу и справедливость в зависимость от слепого случая и теории вероятности. Все и всегда решали взятки, интриги и кумовство, процветающие на незыблемой почве рыночных человеческих отношений, не зависящих от расовой, религиозной или другой принадлежности взяткодателей и мздоимцев. Бывало, за считанные мгновения до разрыва бомбы одного младенца безжалостно вытряхивали из коляски и заменяли другим, чьи родители оказались более предприимчивыми.
