— На каком основании такой вывод? — начал терять выдержку уже и Голубь. — Ты что, сам себя охраняешь?
— Почему Мельник не свел меня с Лупатиным?
— В твоих же интересах. Через посредника, в данном случае через меня, безопаснее.
Они меня охраняют за оплату и не малую. От кого они меня охраняют, от народа? Народу до лампочки, он сам лоб чешет, ищет, где бы словчить. От государства? Так мы план выполняем, одиннадцать миллионов, как положено выдаем. Так от кого, кто ему скажет?
— Я не нуждаюсь в твоей охране.
— Ты забываешь, Рома, кто тебя поставил на должность. Мы поставили, мы и снимем, если ты окажешься...
Шибаев захохотал:
— Кормильцы мои, благодетели! Я этому мафиозе полста тысяч выложил за государственную должность, ему надо срок вломить, а они еще меня воспитывают!
— Так и передать Мельнику?
— Так и передай. Выбрасываю его из доли за подлость, за обман компаньонов. За такие дела башку снимают, кишки выпускают и на забор вешают.
— В таком случае я снимаю комбинат с охраны.
— Он снимает! — взбеленился Шибаев. — Он меня назначил, он снимает. Ха, ха, ха! Это я сниму с тебя погончики, свинья корытная! — Он обеими руками схватил за край стол и с грохотом все полетело на пол. Пошел к двери, со стуком вставил ноги в ботинки, не стал даже застегивать молнию, спешил, но не забыл про чемоданчик с окованными углами, протопал в обуви — о ужас! — по вощеному паркету, дернул чемодан за ручку, будто боясь, что он прирос тут, пустил корни, и потопал обратно. Схватил дубленку и хлопнул дверью изо всей силы.
Но дверь была пухло оббита с обеих сторон, и грохота не получилось.
Вася, что делать, начал наводить порядок, поднимать осколки, сгребать их просто ладошками, ставить бутылки обратно. Затем понуро пошел к двери, обулся, оделся, занятый одной мыслью: как же ему быть с пузырем, магазины уже закрыты, а Вася не остановится, если начал, ему нужно вылакать минимум грамм четыреста, хоть в аптеку беги за тройным одеколоном, но и там отдел номер три до девяти — труба.
— Григорий Карлович, я дико извиняюсь, я потом рассчитаюсь, а то завтра на работу не выйду. Будьте человеком.
Тот непонимающе смотрел на Васю.
— Дайте мне бутылку в долг, водочки.
Голубь брезгливо вынес ему бутылку почти полную, сталинские его усы поднялись, как у кота при виде дворняги. Вася слезно поблагодарил и мелкими шажками вышел, тихо закрывая двери, исправляя горячность своего начальника.
