– Пока не победила его, – задорно и немного хвастливо улыбнулась она. Как же. Его и сам Оккар еле победил, да и вовсе проиграл бы, будем честны, опозорился бы на собственной свадьбе, если бы не применил свой дар… Всё же шутки у его жены иногда странные. Но он не будет ей об этом говорить.
После обеда случилась досадная неприятность. Вернее, это инквизиторы окрестили произошедшее досадной случайностью, самому же Оккару это показалось почему-то скорее продуманным ходом его неизвестного пока противника.
Мост, по которому они должны были проехать, оказался разрушен. Вроде бы он сгнил. Обычное дело, с деревянными постройками такое то и дело случается… вот только не с теми, которые собраны всего лишь несколько месяцев назад. Да даже более того – сами инквизиторы не далее как вчера проезжали по этому мосту… но сгнил. Или бобры неожиданно съели. Такие вот голодные бобры, штук двести, не иначе, ибо, судя по опорам, мост был широкий.
– Поедем через этот, – сообщила Кришша принцу, тыкая куда-то на карте. Колдун примыкать к путешественникам, сбившимся в оживлённо спорящую группу, не спешил. В конце-то концов, ему всё равно, к какому мосту их сейчас поведёт эта женщина. Он и так знает, что другого моста тоже не будет, и правильнее, наверное, искать альтернативный способ переправы, лодку там или ещё что, но это означает, что лошадей придётся оставить, а на это никто пока не пойдёт. Да и озвучивать свои полупредчувствия-полувыводы тоже не стоит. А вот сказать Иллике, чтобы держалась поближе – можно и даже нужно. Не зря же их не хотят выпускать с этого берега. Значит, что-то будет. И, наверняка, нынче ночью – иногда фаза луны и расположение созвездий имеют значение…
– Держись рядом, – попросил он жену. И, удивительно, она не стала спорить.
Отсутствие второго моста, к которому они добрались только под вечер, стало для всех шоком, и даже посеяло некоторую панику, ибо тут уже все, даже те, кто ещё верил до этого в гниль, бобров и прочие случайности, поняли, что что-то тут не так. И что ночевать придётся в лесу, а комфортный постоялый двор, обещанный сопровождающими, остался где-то вне досягаемости. Но выбора не было. До ближайшей деревни – несколько часов езды… ну или максимум полчаса до посёлка на том берегу, вот только мостика нет…
Пока остальные удивлялись, спорили и ругались, выбирая место для ночлега и подозревая друг друга в недобрых помыслах, Оккар пытался для себя решить, в каком случае воспользуется силой. И как после этого будет избавляться от инквизиторов. Идеально было бы проклясть, но нельзя – если найдут раньше, чем через месяц, то остаточный след от проклятия выдаст его с головой… Тогда остаётся зарезать или отравить. Не то чтобы Оккару нравилось это обдумывать, вовсе нет, он никогда не был особенно кровожаден, просто хорошо в своё время усвоил, что как ни отказывайся о чём-либо думать, оно от этого не начнёт в ответ избегать тебя. Наоборот, случится почти точно, а ты окажешься не готов, растерян, а значит слаб. Понятное дело, колдовать он будет только в самом крайнем случае, но каков он, этот край? Если речь о его жизни – тут понятно, про Иллику – аналогично, просто потому, что они связаны, и жизненная сила в них теперь словно в сообщающихся сосудах – разобьёшь один, вытечет и из другого… А если Константин? Да, друг. Близкий. Но применение силы, возможно, привлечёт на их головы куда более серьёзные неприятности. Может ли он так подставить Иллику? Имеет ли право рискнуть женой ради друга? Собой-то имеет, а ею? А не рискнуть? Как потом смотреть на себя в зеркале?
