– Пойдём, выпьем, тебе надо, – сказал уже пять лет как принц. – Заодно и поговорим.
Оккар упрямо помотал головой:
– Иллика, – сказал он и, не поясняя более ничего, направился за женой.
Она сидела, прислонившись к дереву, недалеко от общего костра и задумчиво трогала губы пальцем. Болят – понял Оккар. Намазать лечебным бальзамом он успел только руки, да и, честно говоря, о губах как-то и не подумал.
– Ты не знал, да? – подняла на него совершенно сухие и, кажется, даже не очень-то злые глаза. Вернее даже, совсем не злые, насколько он мог рассмотреть в неверном свете, порождённом отблесками костра.
– Не знал, – честно ответил он. – И… до сих пор не знаю, почему так.
Надо было извиниться, но он так редко это делал, и теперь вдруг с удивлением обнаружил, что когда действительно виноват, вытолкнуть из себя это слово куда сложнее.
– Прости, – сказала девушка и слабо улыбнулась, не отнимая руки от губ. – Надеюсь, я не лишила нас наследников?
Про наследников – навряд ли, а вот дара речи она его лишила точно. Сколько всего и сразу в паре небольших фраз. Его бы и одно «прости» уже удивило, фраза же про наследников и вовсе выбила почву из-под ног. Оккар молча сел рядом, не сводя глаз с профиля жены. Чем она ему так не глянулась при первой встрече? Теперь уже и не вспомнить. В ней нет лощёной и выверенной, кукольной красоты, но столько жизни, какого-то внутреннего огня, что это завораживает, и чем дальше, тем больше.
– А по пути обратно… тоже такая проверка? – спросила Иллика.
– Нет, – невольно вздрогнул он. И повторил, даже скорее для себя, чем для неё. – Нет, конечно, нет.
– Хорошо, – обронила она, и снова повисла пауза.
Надо уйти, – подумал колдун. Но почему-то вместо этого почти незаметно для себя придвинулся чуть ближе и спросил:
– А что бы ты делала, если бы не… наш брак?
– Ты имеешь в виду, если бы ты не заставил меня силой выйти за тебя замуж? – поинтересовалась девушка. И сразу ответила, не дожидаясь, пока он поймёт: это его так послали, или это и в самом деле вопрос, требующий ответа, – ударилась бы в бега. А если бы отцу вообще не пришла в голову такая мысль, то вернулась бы в Лакку.
– В Лакку? – удивлённо переспросил Оккар. – Но зачем?
Кажется, она собиралась уже ответить, но потом насмешливо прищурилась и выдала:
– Отдашь клинки – скажу!
Вот опять клинки! Зачем ей? Инстинктивно усмотрела, что для него самое дорогое? Говорят, женщины это могут…
– Собираешь оружие со своих мужчин? – получилось как-то грубовато, хотя он этого не хотел. – С любовника – кинжал, чтобы убить мужа, с мужа – клинки, чтобы что?
