– Да это, – вздохнула Илька, как можно печальнее и обречённее, и кивнула на Оккара, в тёмных глазах которого невозможно было прочесть, что он обо всём этом думает, – мой-то в прошлом месяце с девкой столичной связался, заразу какую-то подхватил, никак вылечить не могу. Только вот симптомы приглушить, – печально закончила Илька и встряхнула травку.
Неизвестно, все ли запасы колдуна так воняли, или это она так удачно выбрала, но запах «лекарства» на аудиторию впечатление произвёл. От Оккара отодвинулись соседи с двух сторон, и молчаливый молодой человек, о котором не было известно ничего, кажется, впервые заговорил, умоляя Ильку поменяться местами. И горячо благодарил, когда та согласилась
– Глупо, – тихо обронил колдун, едва она оказалась рядом.
– Сам-то! – огрызнулась девушка. Она, честно признаться, была в восторге от своей выходки.
– Вечером поговорим, – буркнул муж.
Угрожает, что ли? Да вроде нет. Спокоен и скучает. Может, зря она так завелась? Да и с чего вообще? А теперь он будет думать, что она ревнует. А она не ревнует. Ей просто скука досаждает… и развестись страсть как охота.
Вечером разговора не получилось. Стоило им немного отойти от лагеря, как их тут же окликнули. И кто!
– Окир! – произнёс уже слышанный сегодня утром и впечатавшийся ей в память голос. И звал он, кажется, её мужа, только каким-то странным именем. Дальше – ещё невероятнее. Принц-консорт Константин собственной персоной… бросился обнимать её мужа. Принц. Колдуна. Мир сошёл с ума? При этом сам колдун довольно спокоен, впрочем, он всегда спокоен, но хоть не кривится как обычно. Неужто тоже рад видеть? Вот это да! Ну и друзья у её мужа.
– Как ты? Правда женился?! – сыпались вопросы. И, получив скупой кивок, Константин оборачивается к ней, рассыпаясь в заверениях, как ему приятно, и какой её муж – замечательный, а она стоит и не может сказать ни слова, потому что это конец. Даже если она избавится каким-то чудом прямо завтра от этого ненавистного венца, если Императрица разведётся с Константином, всё равно – никогда и ничего у неё с ним не выйдет, максимум – он запомнит её как женщину, разбившую сердце его любимого друга.
Принц продолжал говорить. Что-то про общих знакомых, на что Оккар всё так же скупо отзывался: этот в порядке, этот пропал, а с этой мы не общаемся… Илька уже не слушала, просто любовалась недостижимым идеалом мужчины, надеясь, что за это её не покарает божественная молния или что там полагается неверным жёнам?
