Оккар молчит. Не отпускает. Илька облизывает пересохшие губы, на которые он смотрит, и колдун шумно выдыхает. Девушка уже специально прижимается бёдрами, дразня и провоцируя. И когда он уже почти коснулся губами её губ твёрдо говорит:
– Нет!
И отшатывается.
Лечь с ним после того, как он сообщил, что собирается жениться на другой? Нет, нет и нет, как бы что там внутри ни горело и ни крутило.
Кажется, Оккар даже каким-то чудом это понимает. Молча отпускает её и уходит к воде. Илька, замерев, прислушивается и, когда раздаётся плеск, пытается снять-таки с дерева уздечку. Увы. Уздечка намертво приклеилась к дереву. А сама Иллика к уздечке.
До чего же гадкий и предусмотрительный колдун!
Несмотря на ледяную воду – тут явно какой-то сильный родник, тело остывало неохотно. А мысли и чувства и вовсе остывать не желали, кипели и бурлили. Сейчас он ненавидел Деву как никогда. И это дар? Это вот дар?! Да с таким даром и проклятия не нужны. Нет, он всегда знал, что ничего хорошего от любви не будет, но это… это вообще за гранью.
Оккар покосился на браслет Девы на своей руке. Тот полностью игнорировал все богохульственные речи, которые колдун бормотал себе под нос. Припомнит потом? Наверняка.
Иллика встретила его ледяным молчанием.
– Будешь спать или до утра постоишь? – устало спросил Оккар.
– Постою, – сказала она. И даже не стала мстительно давить на раненую ногу. Прямо воплощение пострадавшей невинности и кроткой укоризны.
Он махнул рукой, снимая заклинание. Покосился на браслет. Выходит, ему не показалось – при колдовстве браслет чуть вибрировал, гася колебания. Пряча колдовство. Вот это дар, не то что…
Оккар стиснул зубы, предвкушая боль и зуд, и послал небольшой импульс к Ильке – ускорить заживление. Бессонная ночь ему обеспечена, зато завтра утром её нога будет почти целой. Ещё один импульс – и можно не переживать, что жена удерёт посреди ночи, будет спать…
Непонятно только, под каким тогда предлогом он оставит её в безопасности в стенах города завтра? Впрочем, кажется, она сама хочет отделаться от него любым способом, так что вопрос не стоит…
Утром Илька отправилась умываться, но вернулась с полдороги и стала расшнуровывать штанину. Оккар с досадой поморщился – он не собирался ей говорить. Надеялся, признаться честно, что она не заметит, ведь боль он у неё и раньше забирал… но, видимо, Илька слишком хорошо знала своё тело. Она торопливо сорвала повязку и недоверчиво уставилась на небольшие розовые шрамы. Провела рукой вниз. Затем вверх – Оккар вздохнул и отвернулся. Шутки шутками, но пора и в самом деле как-то развеяться. А то прямо наваждение какое-то…
