На третий день Иван почти смирился с мыслью, что Семейку съели волки или забодал шальной сохатый. Старался успокоить себя — что поделаешь, на всё Божья воля. Бог дал, Бог и взял. Не единственное чадо теряем. Нарожаем с супружницей ещё, ведь не старые оба.
Так рассуждал пинежский обитатель Ивашка Дежнёв, когда Семейку живого и невредимого, только исцарапавшегося в зарослях малинника, привели к отцу зыряне, охотники из соседнего селения. Зыряне эти давно обрусели, один из них даже породнился с дежнёвским родом. Рассказали отцу, что нашли мальчонку под елью, спящим на куче мха и накрывшимся моховым слоем, как одеялом. Лето было в разгаре, погода стояла тёплая, сухая, даже ночная прохлада оказалась терпимой. Лишь под утро повеяло прохладой. Семейку заметил рыжий зырянский пёс, северная лайка, навострил уши и насторожился, залаяв.
Иван поблагодарил зырян и выставил каждому в знак благодарности по кружке домашней медовухи. А проводив спасителей, учинил Семейке допрос.
— Ну рассказывай, чадо моё непутёвое.
— Заблудился я, тятя, — пробормотал смущённо мальчуган.
— Ишь ты, заблудился! Не позор ли для мужика!
Семейка робко съёжился, ожидая отцовского подзатыльника или приказания встать на колени перед образами и отбивать поклоны. Но Иван был настроен миролюбиво — обрадовался, что сын нашёлся, на обед серым разбойникам не попал, гадами ползучими, какие водятся в окрестных лесах в изобилии, не покусан.
— Пусть мать накормит тебя досыта. Щец похлебай, творожку со сметанкой отведай. Изголодался небось?
— Не-е, тятя, — ответил Семейка отцу. — Ягодами питался, больше малиной.
— Потом поговорим. Расскажешь.
Из сбивчивого Семейкиного рассказа Иван уразумел следующее. Сперва Семейка не собирался удаляться далеко от родной деревни и решил попастись в небольшой рощице, что вытянулась дугой в излучине Пинеги. Но рощица была вся исхожена соседской ребятнёй, и ягод здесь попадалось мало. А хотелось не только самому полакомиться, но и набрать туесок для семьи. И Семейка пересёк выгон, где обычно пасли скот, и углубился в большой лес. Миновал густой ельник, поднялся вверх по ручью, вытекавшему из болотца. Обошёл болотце и вышел в лиственный лес, где березняк чередовался с зарослями ольхи и рябины. Вот здесь оказалось раздолье. Здесь малинник густо краснел спелыми ягодами, и, казалось, воздух был пропитан малиновым ароматом. А под ногами то и дело попадались кустики черники, морошки. Отойдёшь от малинника, почувствуешь запахи лесной прели, багульника, древесной гнили. Множество всяких запахов сливалось в общий запах дремучего северного леса. И лес этот был наполнен разноголосым хором птиц, в котором выделялось монотонное кукование кукушки.
