— Что ты словно в рот воды набрал, Семейка? Рассказал бы что-нибудь.
— Дак вот... Тятенька решил братца Тихона отделять. Молодуха его на сносях.
— Об этом вся деревня знает. Что ещё скажешь?
— Омуль в бредень попался. Вот такой...
Семейка разводит руками, чтобы наглядно показать — какой огромный попался омуль.
— Врёшь ведь, — с сомнением ответила Ираида. — Не бывает таких омулей.
— Ей-богу, такой вот... Это уж точно.
Семейка разводит руками не так широко, но всё же утверждает, что рыба попалась внушительная. Разговор как-то не клеится, и тогда инициативу беседы берёт в свои руки Ираида.
— Опять чёртушка к тятеньке приезжал.
— Двинянинов, что ли?
— Он самый.
— Что ему от вас надо?
— Тятенька как-то проговорился, что в должниках он у Власьки. Не знаю, говорит, как и рассчитаться с этим кровопивцем. Предлагаю ему три медвежьи шкуры и ещё десяток беличьих шкурок. А он отвечает — на что мне они.
— Уж не надумал ли Двинянинов сосватать тебя за своего мордастого Игнашку?
— Ну вот ещё... Скорее в омут брошусь, чем соглашусь выйти за такого рыхлого тюфяка.
— Узрела, что ли, Игнашку?
— Однажды Двинянинов с сыном приезжал. Хлипкий он какой-то, недотёпистый.
Разговор об Игнашке-мордастике всколыхнул в Семейке какое-то чувство растерянности, настороженности. Он с тревогой подумал, что и впрямь «чёртушка» Власий может при желании высватать Ираидку за сына. За невесту прощу, мол, голь перекатна, весь твой должок. А должок, поговаривают, немалый.
— Присядем, что ли, — предложил он Ираиде.
Они присели на плавниковое бревно, выброшенное весенним паводком, у самой кромки воды. Перед ними спокойно серебрилась река. Было совсем светло, почти как днём. Северные белые ночи как будто и не были ночами и не сменялись сумерками.
— Ой, съедят нас комарики! — вскрикнула Ираида, хлопая себя по щеке.
— И на комариков найдём управу, — рассудительно сказал Семейка. Он высек огонь с помощью огнива и трута, подпалил и раздул комок сухого мха. А разгоревшимся мхом поджёг сучок и стал им размахивать, отгоняя комаров. Комары покружились над ними и отстали.
Семейка обнял Ираиду, прижал к своему крепкому мускулистому телу и спросил шёпотом:
— Пойдёшь за меня, желанная моя кралечка?
— Пошла бы. Ты парень что надо. Только по старым дедовским обычаям надо поступать. Пусть отцы наши сговорятся, как водится. Проси дядю Ивана прийти в наш дом посвататься.
— Думаешь, тятенька твой не откажет?
