— А чё сразу я? — возмущённо взмахнул руками парень. Остальные от комментариев воздержались.
— Заметьте, я ничего не сказал, — улыбнулся Чезаре, — Итак, имена объектов… — кардинал указал на Жанин, — Тадеуш Сикора, — на Балу, — Пешка Бальза…
— У Пешки родинка на бедре! — тут же весело высказался Балу, подняв руку вверх. Вызвав не взрыв, но лёгкий хлопок смеха.
— Балда, никому, кроме герра Финеллы, нельзя рассказывать секретную информацию, — хохотнул виконт.
— А родинка на бедре Пешки — это не секретная информация, — возразил Гриллс.
— Тогда она тем более не принимается, — уверенно сообщила Балу Жанин.
Преподаватель оставил этот момент без комментариев. Вместо этого он невозмутимо указал на Азазеля:
— Сентесейки Накамура, — на Воланда, — Ёсикава Рю. И наконец…
Он указал на Елену.
— Лилит Берг.
Девочка, бывшая пленницей ее брата. Та, кого держали в наморднике и морили голодом. Есть ли лучший пример для демонстрации несостоятельности ее оправданий?..
— Если возражений нет… То урок окончен.
Выходя из класса, Чезаре подумал, что как минимум, на остальных его отвлекающий маневр подействовал. А вот подействовал ли он на саму виновницу торжества? Посмотрим. Посмотрим, что из этого выйдет. Нужно будет при случае попросить Марию повлиять на 'объект', чтобы не усложняла дело… Но это как раз терпит. Следующим делом в его списке был разговор с Розовым Кошмаром по поводу издевательств над Сикорой в рамках проекта 'Осторожно, злая собака'. Закрыв двери в класс, Чезаре двинулся в направлении спортзала…
…но завернув за угол, накинул невидимость и вернулся, стараясь ступать максимально тихо. Если Елена и поделится с кем-то своими подозрениями, то только с братом. А если это так, их разговор следует подслушать. Он оказался прав.
— Воланд, постой, мне нужно с тобой поговорить.
— Что такое? — удивлённо поднял он брови, — Раньше ты не возмущалась по поводу шуточек.
— Не в шуточках дело, — покачала она головой, а затем осмотрелась. Чезаре замер, чтобы его нельзя было обнаружить по движению. Елена не умела видеть сквозь иллюзии. Но зато она отличалась внимательностью истинного снайпера.
— Тогда в чём? — юноша стал на редкость серьёзен.
— Это перевербовка, — сообщила она, — По крайней мере, моей персоны.
— Оу, — поднял брови младший фон Рейлис, — Это уже серьёзно.
— По идее, за тебя должны будут взяться уже после меня. Однако, думаю, здесь не дураки сидят, и они поймут, что у них ничего не выходит, даже если я буду умело притворяться.
