Мария задумчиво почесала нос.
— Карантин? Знаешь, с учётом того, как эффективно работало правительство в прошлые разы, мы тут куда круче и охрененно полезней, чем куча солдафонов.
— Тут ты права, — вспомнив историю с Джокером, улыбнулся Чезаре.
Собеседница заметно оживилась. И это было главное.
— У нас тут лучшие из лучших. Все те герои Весны, что выжили, и другие. Да и студенты у нас не лыком шиты. На нашей стороне два дракона, одна из которых уже готова сражаться. Что нам бояться какой-то нечисти?
— Надеюсь, — кивнул Чезаре, — Надеюсь.
Он не был в этом так уж уверен, но ей нужна была его уверенность.
— Хорошо… — Мария тоже замолчала, задумчиво глядя на носки своей обуви. Чезаре внимательно посмотрел на нее. Будто хотела о чем-то сказать, но не могла решиться… Не могла решиться? Мария?..
— В чем дело?
— Нет, — покачала она головой, — Ни в чём. Тебе разве не надо вести класс? — спросила она.
Шпион склонил голову набок, проигнорировав ее вопрос:
— Мария… Ты же знаешь: мне ты можешь рассказать что угодно.
— Сейчас не время, — уклончиво ответила она. Подобное бывало уже не в первый раз: побеседовав на деловые темы, Мария вдруг неожиданно находила какие-то дела и исчезала, но только после неловкой паузы в общении.
— Если слишком часто говорить 'не время', - мягко, но настойчиво заметил Чезаре, — То 'время' так и не наступит.
Паладинка невесело улыбнулась.
— Сейчас как бы действительно не время. В конце концов, Белый Робин и всякие там кицунэ… хотя, насколько я поняла, мы реально охотимся только за Флорой и Гуро, а остальные — это просто страшилки.
Интриган улыбнулся, давая понять, что ее попытки уйти от темы не остались незамеченными, но заставлять ее отвечать он не собирается.
— Просто помни, что мне ты можешь рассказать о чем угодно в любой момент… — тут его улыбка стала язвительной, при этом странным образом оставаясь теплой, — Даже если ты хочешь еще раз сообщить мне, что я чудовище, тварь и ублюдок.
Мария как-то без особого энтузиазма, но довольно искренне, рассмеялась и стукнула мужчину кулачком в грудь.
— Скажешь ещё тут.
Чезаре рассмеялся в ответ и снова обнял ее за плечи. Он гадал, что же могло такого случиться, о чем Мария не могла рассказать ему. Едва ли она опасалась, что он использует ее тайны против нее: она могла уже понять, что он ни за что не станет причинять ей вред, да и вряд ли там было что-то, сравнимое в опасности с ее истинной природой. Вывод: тут что-то личное. Он никогда не говорил ей прямо о своих чувствах, но секрета из них не делал. Неужели дело в этом?
