С нашей стороны ударили наконец минометы и пушки, редкая гряда разрывов встала по гребню холмов. Несколько дымовых снарядов отсекли беглецов от противника, и они, пользуясь этим, вскочили, наддали ходу и скрылись среди густого кустарника лощины.
— Кто у тебя там, впереди? — спросил Конев у комдива, разглядывая в бинокль холмы.
Полковник Чугунов приблизился к командующему.
— Командир батальона Хрюкин, товарищ командующий, — поспешно ответил он.
— Сколько людей в батальоне?
— Четыреста. Четыреста двадцать шесть, товарищ командующий.
— И где этот батальон? Есть с ним связь или нет? — отрывисто и зло бросал слова Конев.
— Была, товарищ командующий. Полчаса назад как была, — поспешно ответил комдив. И, оборотившись, окликнул кого-то из группы офицеров, стоящих поодаль, неожиданно петушиным голосом: — Расулов!
К ним подбежал чернявый капитан, вытянулся с рукой у пилотки.
— Связь с батальоном Хрюкина! — взвизгнул полковник, багровея одутловатым лицом.
— Нет связи, товарищ полковник! Перебило! Я послал связистов… — звонким голосом сообщил капитан Расулов. И тут же обрадованно: — Да вон же они, связисты, товарищ полковник! — и показал рукой в сторону стелющегося над землей белого дыма, в котором что-то двигалось.
— Разобраться! — приказал полковник Чугунов. — И быстро — одна нога здесь, другая там!
Капитан Расулов, придерживая рукой полевую сумку, затрусил вниз, к лощине. Рядом с ним бежал красноармеец с катушкой провода.
Стрельба, между тем, прекратилась с обеих сторон.
Из лощины снова вымахал знакомый черный жеребец, неся на себе припавшего к гриве всадника в кубанке с голубым верхом. Рядом с ним, как приклеенный, скакал ординарец.
Командир кавдивизии Стученко подлетел к группе командиров, спрыгнул с коня и, вырвав из ножен шашку, пошел на командира стрелковой дивизии Чугунова, выкрикивая с хрипом рыдающим голосом из оскаленного рта:
— З-зар-рррублю! С-собака! С-сволочь! Предатель! Таких хлопцев!.. Таких хлопцев!.. Не за понюх табаку!.. Мать твою в копыто так-так-так и растак!
Чугунов снова побелел, как подворотничок его гимнастерки, и остановившимися глазами смотрел на приближающего кавалериста.
— Стученко, прекратить! — вмешался генерал Конев. — Остановите его!
Двое офицеров охраны штаба повисли на плечах подполковника, вырвали из рук шашку, отняли пистолет, но кавалерист, который, судя по всему, рубить командира стрелковой дивизии и не собирался, теперь более решительно достиг пехотного полковника и ударил его наотмашь кулаком. Тот качнулся, но устоял. Из угла рта сбежала тонкая струйка крови.
