В следующий момент Шон подтвердил свои слова делом, не дав мне ничего сказать. Ох, господи. Росс обнимал сзади, жарко дыша в шею, а губы его брата накрыли мои, целуя мягко, но настойчиво. Я напряглась, как струна, волнение и замешательство ударили в голову пряной волной, а пульс зашкаливал за все мыслимые пределы. Мысли расплывались, как туман под утренним солнышком, и по телу расползалась предательская слабость, и меньше всего сейчас думалось о том, что обнимает меня один, а целует другой. Вот совсем не до того, честно… В какой-то момент остались только инстинкты и эмоции, горячие и терпкие, и я сама не заметила, как начала отвечать, потянувшись к Шону. Сладкое, пикантное безумство, которое не хотелось прекращать.
— Росс, везешь ты, — произнес Шон через некоторое время, наконец оторвавшись от моих губ, пока я жадно глотала воздух и пыталась справиться со сбившимся дыханием. Потом мягко улыбнулся, погладил большими пальцами мои щеки и чмокнул в кончик носа. — Ты очень милая, когда смущенная и растерянная, знаешь? — сообщил Шон, чем еще сильнее вогнал меня в краску.
Так, все, хватит переживаний для одного утра и ночи. Я издала невнятный возглас, вывернулась из рук Росса и подхватила рюкзак с курткой. Ни на кого не глядя, поспешила к двери, остро чувствуя спиной два взгляда, отчего мурашки волнами бегали от затылка до самой поясницы, да еще и донесся одинаковый негромкий смех братьев. Как не споткнулась на лестнице, не знаю, под ноги я не смотрела, захваченная эмоциями, и только усевшись за стол и сделав пару глубоких вдохов, кое-как успокоилась. Через несколько минут ко мне присоединились Шон и Росс, оба довольные, как облопавшиеся сметаны коты. А младший Рейли еще и сразу завладел моей ладонью, начав тихонько поглаживать пальцы, и пока старший общался с официанткой, заказывая нам всем классический английский завтрак с омлетом, бобами и куриными колбасками, тихо сказал, наклонившись к уху:
— Я правда не злюсь, Кир, расслабься. Только немножко завидую, — и так многообещающе это прозвучало, что живот подвело от волнения, и я лишь беспомощно улыбнулась.
Мы поели, загрузились в машину — Росс снова сел за руль, — и поехали обратно домой. Светило солнце, умытая, свежая природа радовала яркостью красок и насыщенной зеленью, и в моей душе наконец воцарилось умиротворение.
Теперь за моей спиной сидел Шон, и его руки бережно обнимали, но все-таки он ощущался немного по-другому, чем его брат. Спокойнее, что ли, надежнее и уютнее. Присутствие рядом Росса будоражило и заставляло кровь быстрее бежать по венам, а вот к Шону хотелось прижаться, свернуться клубочком на коленях и замурлыкать, как большой кошке. И чтобы за ушком почесал. Я едва не хихикнула от пришедшего в голову сравнения, нежась в объятиях и млея от близости младшего Рейли, уже без всякого смущения. Спиной чувствовала, как сильно, ровно бьется сердце, шею грело теплое дыхание, и время от времени пальцы Шона тихонько поглаживали мой живот через блузку между нижним краем корсажа и поясом джинсов. Прикрыв глаза, я пребывала в зыбком полусне, тело охватила мягкая нега, и на губах блуждала довольная улыбка. Вот так совсем хорошо, и все-таки пока жутко непривычно принимать знаки внимания сразу от двоих, да еще и наблюдать вместо ревности и выяснения отношений лишь легкое соперничество, не переходящее во что-то серьезное.
