— А как насчет моих чувств? — со слезами в глазах спросила Розина. — За десять лет преданности я получила лишь жалкую лачугу!
Джинни едва не застонала, увидев язвительную ухмылку Андре. А потом он пристально посмотрел на нее, и Джинни поспешно отвела взгляд.
— Мама, почему бы тебе не подняться наверх и не прилечь? — мягко предложила она. — Я попрошу миссис Пелэм сделать тебе чай…
— Я ничего не желаю от этой женщины! Неужели ты не понимаешь, что Эндрю относился ко мне так же, как к ней, — как прислуге? Как он мог так поступить со мной? Он, наверное, совсем выжил из ума! — Ее взгляд вдруг заострился. — Ну конечно! В этом все дело! Мы можем опротестовать завещание.
— Я настоятельно не советую вам это делать, — серьезно произнес Роберт Харгривз. — У вас для этого нет ни единого повода. Ваш муж был разумным человеком и мыслил абсолютно здраво, пожелав признать своего сына, рожденного вне брака.
— Но если этот человек — действительно сын Эндрю, то почему его фамилия Дюшар или как его там?
— Дюшар — фамилия моего отчима, который меня усыновил, когда женился на моей матери, мадам, — заговорил Андре. — Надеюсь, это не слишком сложно для вас, — добавил он.
Видя, что лицо Розины наливается краской гнева, Харгривз поспешил вмешаться:
— Я рекомендую вам последовать совету Вирджинии, миссис Чарльтон, и немного отдохнуть. Мы поговорим снова через день или два, когда вы успокоитесь.
— Вы хотите сказать, что у меня все еще есть своя комната в этом доме? — Розина окинула злым взглядом обоих мужчин. — Ваш клиент не настаивает на том, чтобы немедленно въехать в этот дом?
— Я бы не доставил вам таких неудобств, мадам. — В холодном тоне Андре легко угадывались нотки сарказма. — У меня снят номер в отеле, и я хотел бы переговорить с месье Харгривзом.
— Вас подвезти? — спросил Роберт Харгривз, убирая документы обратно в портфель. — Я видел, что вы отпустили такси.
— Благодарю. Однако за время путешествия сюда я порядком насиделся, так что я, пожалуй, лучше пройдусь.
Мужчины повернулись, чтобы уйти, и Барни вышел из-под стола, наблюдая, как они покидают комнату. Пес понуро опустил хвост и уши, как будто заново переживая горечь потери.
Джинни чувствовала нечто похожее, но она нашла в себе силы проводить гостей до двери.
— Всего доброго, — устало проговорила она. — Надеюсь, вы понимаете, мама очень расстроена.
— Конечно, — неохотно согласился мистер Харгривз. — Я огложу дальнейшие встречи с ней до следующей недели. До свидания, моя дорогая. Уверен, утром ситуация предстанет в другом свете.
