- Ничего, – упрямо тряхнула короткими волосами Ли, так и не сумев посмотреть в глаза мужчины. – Я устала от шума, музыки и суеты, - теперь, когда Амирэль не было рядом, волны отчаяния накатывали одна за другой и каждое слово давалось охотнице с невероятным трудом.
Касс неожиданно жестко прижал Оливию к себе, не дав ей даже сообразить, что происходит. Наплевав на наблюдающих за ними со всех сторон вельмож, маршал Аххада поднял на руки свою жену и быстро понес через весь зал к выходу.
Череда коридоров сливались в одну сплошную линию, а гулкие шаги Ястреба отдавались в ушах охотницы ударами молота. Время вязко замедлило свой бег, опутав Оливию постылым безразличием - толстым и звуконепроницаемым, как ватное одеяло.
Ли пришла в себя, только когда муж, добравшись до их временного прибежища, пронес её в спальню и поставил на ноги.
- Где ты была все это время? – отойдя от неё на приличное расстояние, тревожно спросил он. - Ты была с Магридом?
- Какая разница? - безразлично обронила Ли. Подойдя к двери, она тихо закрыла её, а потом, медленно повернувшись к мужу, стала решительно расстегивать пуговицы на своей одежде.
Высоко вскинув бровь, Касс уставился на раздевающуюся перед ним девушку, не понимая, что на нее нашло.
Дублет отлетел в сторону, следом за ним полетел широкий ремень, брюки плавно скользнули вниз, обнажая ровные, красивые ноги. Герцог конвульсивно сглотнул и, растерянно попятившись, уселся на край кровати, заворожено наблюдая за молчаливыми действиями супруги. На ней осталась только тонкая батистовая сорочка, едва прикрывавшая бедра, сквозь которую заманчиво просвечивались острые вершины груди.
- Делай, что должен, Ястреб, - она стянула с себя последние остатки одежды, и яркий румянец стыда предательски полыхнул на бледных девичьих щеках.
Касс понимал, что ему следует отвернуться, но почему-то не мог. Жадно блуждал взглядом по обнаженному телу стоявшей перед ним женщины.
Она была похожа на лесную лань: гибкую, стройную, с тугими литыми мышцами и гладкой шелковистой кожей.
Грудь небольшая, но красиво очерченная, полная, упругая, сочная, как наливное яблоко. Плоский рельефный живот, мягкий треугольник волос меж судорожно сомкнутых ног…
Кровь ударила Ястребу в голову, жарко побежала по венам, и сердце заколотилось, как сумасшедшее. Рот вдруг наполнился слюной, и практически животный голод – острый, неуёмный, невыносимый - опалил тело, залил расплавленной смолой легкие.
