- Грасси, когда рядом нет посторонних и задаваки паргонта, - улыбнулась она служанке, - ты спокойно можешь общаться с Лэйном, как делала это раньше. Думаю, честь и гордость герцога от этого не пострадает.
- Ну-ка, быстро сказала мне: «Лэйн, ты мой лучший друг»! – поставил руки в боки мальчишка. – А то обижусь, - сурово сдвинул бровки маленький шантажист.
- Ты мой лучший друг, Лэйн, - безысходно вздохнула швея, подчиняясь настойчивому напору ребёнка.
- Так-то лучше, - сверкнул глазами Лэйн, а затем, стремительно поцеловав Грасси в щёку, зашептал.- А ты - самая лучшая на свете швея! И у тебя руки не золотые, а волшебные!
- Это иголка эльфийская волшебная, а не мои руки, - засмущалась Грасси, стыдливо зарумянившись и опустив глаза в пол.
- Иголка просто шьёт, - заметила Ли. – А всё остальное – это твоя фантазия и умение. Так что Лэйн прав, - улыбнулась охотница. – Костюм ты для него замечательный сшила.
- У вас будет не хуже, госпожа Оливия, - воодушевилась швея. – Марси и Фэлис сейчас дублет смётывают. Пойду, посмотрю, если закончили – будем делать примерку.
- Я с тобой, - Лэйн схватил за руку собирающуюся уходить Грасси. Уж очень ему хотелось пройтись по особняку в новом костюме, чтобы все слуги могли увидеть и оценить такую красоту.
- Я буду у себя в комнате, - покидая спальню Лэйна, сообщила Ли.
Девушка вдруг вспомнила о подарке, который ей принес языкатый братец Ястреба, и решила поскорее от него избавиться, пока тот не подумал, что она собирается его себе оставить. Первым делом, войдя в свои покои, охотница направилась к туалетному столику, полагая, что Дэррэк решил ей преподнести какую-нибудь дорогую побрякушку, наивно рассчитывая, что её могут впечатлить блеск золота и драгоценных камней. Но не найдя ни на столике, ни на комоде ничего нового и похожего на подарок, Оливия, скептично хмыкнув, сложила на груди руки и обвела комнату придирчивым, внимательным взглядом.
Она обнаружила его не сразу…
Вернее, не сразу поняла, что на застеленной серебристым покрывалом кровати что-то лежит, потому что цвет металла практически сливался с цветом ткани. Сделав робкий шаг вперед, Оливия на секунду замерла, затем, как заворожённая, пошла навстречу манящему её мечу.
Мир размылся, утратил резкость и чёткость, и Ли показалось, что сейчас в звенящей пустоте остались только она и зовущий её клинок.
Осторожно подняв оружие с кровати, Ли резко выдернула его из ножен, и комнату наполнил мелодичный звон поющей стали. Никогда ничего подобного Оливия не видела. Это было больше, чем оружие – это было произведение искусства: росчерк молнии, закованный в сталь, музыка, застывшая в металле. Девушка плавно прокрутила кистью
