Я никогда не попаду в заведомо непростую ситуацию с парнем, думала Жюль Хэндлер с необъяснимой легкой вспышкой отчаяния. Мне никогда не достанется такое внимание. Что бы я ни сделала, все внимание, какое я получу, будет исходить только от преданного и упрямого Итана Фигмена, который будет любить меня до моего последнего дня, и даже потом. Она представила себя в виде подземной груды костей, перевитой и облепленной червями, а Итана на поверхности — стоящим на коленях на траве и рыдающим. Следом возник образ Кэти, лежащей на полу в кладовой, в ресторане, сверкающем, как дискотека, и сейчас эта картина тоже несколько раздражала. Почему всегда все достается таким девушкам? Может быть, Кэти врет. Может быть, ей приходится лгать, чтобы поддерживать всеобщий интерес к себе. Мало того, что у нее груди как у Мэрилин Чэмберс и лицо опытной женщины. Все будут и дальше уделять Кэти Киплинджер столько внимания, сколько она захочет. Даже сейчас, в эту самую минуту, ей наверняка уделяют внимание врачи, медсестры и полицейские, даже ее родители. Все они толпятся за занавеской на станции скорой помощи и разговаривают с Кэти мягкими, но пытливыми голосами.
Жюль осознала, что в гостиной наступила тишина. Вечеринка заканчивалась, Вулфы отправляли гостей домой. Дверь спальни распахнулась, на пороге стояла Эш, а за ней — отец.
— Мы едем в полицейский участок, — сообщила Эш. — Лично я считаю, что всем вам было бы лучше подождать здесь, но родители хотят, чтобы вы ушли.
— Мы поедем с вами, — сказал Итан.
— Нет, — возразил Гил. — Ни в коем случае.
— Кто-то из нас может навестить Кэти, — предложил Итан. — Можем разделиться.
— Мы даже не знаем, где находится Кэти, — сказала Эш.
— Ты не спросила, в какой больнице?
— Нет, я об этом не подумала.
— Тогда выясним позже, — сказал Джона. — Но сейчас все мы поедем в полицейский участок.
— Мы хотим поехать, — продолжил он с нажимом и тревогой. — Очень, очень хотим.
— Нет, ребята, так не пойдет, — стоял на своем Гил Вулф.
— Папа, они понадобятся мне там, понимаешь? — сказала Эш. — Они мои друзья.
Измученная, она посмотрела на отца.
— Пожалуйста, папа, — сказала она. — Пожалуйста.
Глядя на нее, отец выдержал паузу. Эш с прежним выражением лица не двигалась с места.
— Ладно, — уступил он. — Но поспешите, все вы.
Они быстро собрались. В суматохе никто особо не раздумывал, как они предстанут перед полицией, когда от них явно несет травкой и спиртным, но в те годы такие вещи еще сходили с рук, и никого это не беспокоило. Они вышли друг за другом решительно, но не без страха и волнения, и обнаружили свои куртки на вешалке в коридоре. Все остальные куртки разошлись, за исключением одинокого дождевика «Лондонский туман», принадлежащего младшему коллеге Гила из «Дрексель Бернхэм», который вырубился в гостевой комнате.
