Кто этот негодяй, который тебя обидел? Только не говори, что ты все-таки связалась с Рафаэлем! — теперь в глазах соседки была бездна отчаянья.
Вот и славно! Ей даже не придется самой заводить об этом разговор. Получается, что вроде как все само вышло…
— Тина, — она говорила очень серьезно и смотрела ей прямо в глаза. Под таким взглядом трудно врать. — Скажи, почему на самом деле мне не надо связываться с Рафаэлем?
Та вздохнула и начала устало перечислять:
— Даже не знаю, что выбрать. Он был темным, а еще он ни одной юбки не пропускает. Скорее всего, у него роман с преподавательницей, а еще…
Нет, так дело не пойдет. Таких причин Маша и сама может назвать пятнадцать штук, а то и больше. Все-таки этого парня она знает чуть ближе.
— А на самом деле?
Тина смутилась, отвела взгляд, словно совсем не хотела отвечать на этот вопрос.
— Ты ведь не просто так это говорила. Ты что-то такое знаешь…
Судя по тому, каким негодованием полыхнул ее взгляд, Маша ошиблась — ничего она не знает.
— Хорошо, не знаешь… Но чувствуешь же! Ты ведь провидица, — она снова выдала непроверенную информацию так, словно говорила о чем-то всем известном.
А теперь по реакции Тины было видно, попала в точку.
— Ну же, скажи мне!
— Ничего я не знаю. Просто, когда увидела вас вместе там, в магазинчике, когда он вступился. Было видение. Плохое.
— Что за видение? — настаивала Маша.
— Не знаю. Их же не так просто расшифровывать. Будто бы вы тонете в какой-то черной штуке. Вместе.
Мелькнуло на секунду — и пропало. Даже не знаю, что это было. Но стало страшно.
— А с Морисом, значит, все не так?
— Нет, с ним все в порядке. Но когда к тебе приближается Раф… Я не могу объяснить, почему. Но почему-то это плохо.
Тина с сомнением поглядела на Машу. Потом покосилась на свою тумбочку, потому — снова на Машу.
Маша замерла, боясь пошевелиться. Она понимала: Тина на что-то решается, на что-то такое, на что решиться ей очень сложно. И теперь главное — не спугнуть, не делать лишних движений. А лучше не делать вообще никаких, потому что она понятия не имеет, чем можно напугать стриптизершу-прорицательницу.
— Я могу бросить карты, — не слишком уверенно сказала она, — но ты не слишком надейся, они не обязательно покажут правду. Я не училась специально. Просто иногда получается. В общем, давай попробуем.
В гадания Маша не верила. Впрочем, в той, прошлой жизни она не верила ни в магию, ни в то, что ее можно рассчитывать по формулам. А скажи ей кто, что она станет учиться стриптизу, — смеялась бы безостановочно, пока не лопнула.
