Маша на секунду опешила. Но не потому что бутерброды с сыром оказались под запретом.
— А в чем ты их протащила? Если в сумочке нельзя…
Она не была уверена, что хочет знать ответ.
— В лифчике, конечно, — пожала плечами Тина. Видимо, заметив, как переменилась Маша в лице, добавила: — Да не волнуйся ты, они в салфетку были завернуты.
На это Маша не нашла, что ответить, сделала над собой усилия и стала есть овощи.
Как ни странно, еда оказалась вкусной, несмотря на то, что полезная. А вилки и ложки (Маша их пристально осмотрела) были чистыми. В общем, сытой жизни у нее не будет, но и с голоду не умрет.
— Объясни мне, — обратилась она к Тине, — что значат все эти «золото», «не-золото»? За что меня ненавидят?
— Магическая сила определяется по свечению магомера.
— Это та белая штука?
— Ну да, можно сказать и так, белая штука. У обычных людей она так белой и остается. Немножко магических способностей есть у всех. Но прибор настроен так, чтобы незначительные колебания не улавливать. Поэтому остается холодным. А дальше зависит от силы. Самое слабое свечение — голубое, с ним в маги не берут. Только намучаешься, а толку никакого не будет.
Зеленое куда ни шло: больших высот не достигнешь, но простейшие заклинания будут получаться. Весь спектр красного — это уже очень хорошо, прямо совсем хорошо. Если оттенок ближе к оранжевому, можно считать, что ты со всех сторон молодец, и для тебя открыты многие двери. Да ладно, многие, почти все. Ну а уж золотой — верх мечтаний. Тут, честно говоря, с таким и не было никого.
— А есть еще лучше? — спросила Маша. — Или и правда это верх.
— Есть. Серебряное или белое свечение. Чистая магия, — Тина вздохнула. — Встречается в основном в сказках и легендах.
— Ясно, — сказала Маша. — А темные? У них какое свечение?
Тина снова оглянулась. Новенькая задавала слишком много вопросов.
— Темные — это не свечение и не цвет. Это, как бы тебе сказать, образ жизни. Добро и зло, тьма и свет, ну и все дела.
Связываться с ними не стоит, даже с теми, кто уверяет, будто уже и никакой не темный.
Тина сразу дала понять, что разгадала ее хитрость. Маша вздохнула: она и правда завела этот разговор в надежде узнать больше о том самом таинственном брюнете.
— А какого цвета свечение у этих троих? Ну у Мориса, Рафаэля и Мадлены? — зашла она с другой стороны.
— Алое. У Рафаэля ближе к оранжевому, — Тина спохватилась, заметив, что назвала запретное имя. — Я по-прежнему не советую тебе им интересоваться.
