– Нет, оно должно что-то означать, – твердо заявила Аста.
Но даже если ленточка что-то и означала, они этого понять не могли. И прежде чем им в голову успела прийти еще какая-нибудь идея, в дверь постучали, и ручка повернулась.
На пороге стоял отец.
– Малкольм, ты еще не в постели? Отлично. Спустись-ка вниз на минутку. Там один джентльмен хочет с тобой поговорить.
– Это лорд-канцлер? – обрадовался Малкольм, подпрыгивая, и бегом припустив за папой.
– А ну-ка, потише! Нет, это не лорд-канцлер. Он сам скажет тебе, кто он такой. Если захочет.
– А где он сидит?
– В Зале-на-Террасе. Отнеси ему стакан токая.
– Это что такое?
– Венгерское вино. Давай, пошевеливайся.
– У нас что, клиентов внезапно привалило? Или как?
– Нет, джентльмен просто желает видеть тебя, вот и все. Следи за манерами и говори все честно, как есть.
– Я всегда говорю правду, – машинально отозвался Малкольм.
– Вот это новость! – съязвил отец, но, прежде чем войти в бар, взъерошил сыну волосы.
Токай оказался густо-золотого цвета и пах сладко и сложно. Малкольма не особенно соблазняли напитки, которые подавали у них, в «Форели»: пиво на его вкус было горькое, вино – как правило, кислое, а виски – вообще отвратительное, но если ему удастся найти бутылку вот с этим… он, пожалуй, отхлебнул бы – когда отец повернется спиной.
Малкольму пришлось постоять немного в коридоре перед Залом-на-Террасе – всего пару секунд, чтобы вернуться к реальности. Голова у него до сих пор была занята блестящей ленточкой. Наконец, он как набрал воздуха в грудь и шагнул в комнату.
При виде ожидавшего там джентльмена он на мгновение остолбенел – хотя тот просто спокойно сидел себе у нерастопленного камина. Может, дело было в его деймоне – красивой леопардихе с серебряной шерстью, покрытой черными пятнами, – а может, в мрачном и замкнутом выражении лица самого мужчины. Как бы там ни было, а обескураженный Малкольм вдруг почувствовал себя очень юным и маленьким. Аста и вовсе превратилась в мотылька.
– Добрый вечер, сэр, – сказал мальчик. – Вот токай, что вы заказали. Желаете, чтобы я разжег огонь? Тут всегда так холодно.
– Тебя зовут Малкольм? – голос у джентльмена был хриплый и глубокий.
– Да, сэр. Малкольм Полстед.
– Я друг доктора Релф, – продолжал тот. – Меня зовут Азриэл.
– Ой. Э-э… Она мне о вас ничего не говорила.
– Почему ты это сейчас сказал?
– Потому что если бы она говорила, я бы знал, что это правда.
Леопард тихонько рыкнул, и Малкольм сделал шаг назад, но потом вспомнил, как сестра Бенедикта разговаривала с теми злодеями, и снова выступил вперед.
