– Извините, Даша, – Леша кашлянул. Ко всем сотрудникам компании отца разрешено было обращаться только на «вы». – А правда Помощника уволили?
– Правда, – глаза секретарши Даши загорелись счастливым блеском. Она замедлила шаг. – Как только вы, Алексей, на Кипр уехали.
– А как вы поняли, что его нет?
– А Петр Алексеевич больше ни с кем не советуется! И по вечерам никого не принимает! Мы пытались узнать в бухгалтерии – интересно же! Но и там молчат! Так я и знала! – Даша закатила глаза, обрамленные черными ресницами-иголочками. – Переманили конкуренты! Можно было бы и денег прибавить, если так нужен был! – девушка осеклась, чтобы не сболтнуть сыну босса чего лишнего.
Наконец коридор закончился, и они оказались у дубовой двери с золотой табличкой «Мышкин П.А. Генеральный директор».
– Петр Алексеевич сейчас немного занят, – сказала Даша. – Может кофе? Чаю? Минеральной воды?
Но Леша ее не дослушал и решительно толкнул дверь. Если уж папаша притащил его обратно в душную Москву, подальше от морской прохлады и вечеринок, ждать в коридоре он не намерен.
Мышкин-старший сидел за пустым столом и жег бумагу. Увидев сына, он вздрогнул, отвлекся и потушил начинающийся пожар из бутылки минералки. От вида огня Лешу передернуло.
Он бросил взгляд на стены, обитые дорогими дубовыми панелями, узор восточного ковра на полу, хмурую фотографию президента над столом, стройку за окном и наконец – на отца.
Казалось, за год сходство двух Мышкиных – сына и отца – только усилилось. Оба светловолосые, коренастые, с широкими бровями вразлет. Только у старшего в углах губ и на лбу уже давно залегли морщины. Седину почти незаметно. Подтянутый – ходит в спортзал семь раз в неделю. Как же, биг босс не может быть толстым и седым. Отец пах мятным освежителем для рта и грубоватым мускусным парфюмом.
– Алексей, – отец сжал огромный кулак, доставшийся ему от пра-пра-рязанских крестьян Мышкиных. – Как долетел? Как экзамен?
Водянисто-голубые отцовские глаза впились в Лешины, карие.
– Нормально, – шепнул Леша. Вся его решимость сразу растворилась, как в детстве.
– Поступил? – нахмурился Мышкин-старший.
– Наверное, – пожал плечами Леша. – Пап, а зачем мне вообще новая школа? Может, в старую вернуться?
– Не поступил – пеняй на себя, – оборвал его отец. – Езжай домой, я пока живу в Алабине, так что справишься как-нибудь сам.
В подмосковном Алабине находилась летняя резиденция Мышкиных – трехэтажный особняк за высоченным забором. Леша любил лежать по ночам на газоне и разглядывать самолеты, садящиеся во Внукове.
