– Уважаемый господин Альре, полагаю, имел ввиду, – произнесла мистрис Одли, – что леди может отправиться на осмотр, когда почувствует себя полностью хорошо. Я права?
Дворецкий остался неподвижен, как скала. Лицо бесстрастное и умиротворенное, неглубокие морщины на щеках и возле носа в сочетании со смотрящим в никуда взглядом сделали его еще больше похожим на выходца из другого мира, где нет понятия об эмоциях.
Показалось, что Альре и мистрис Одли знакомы очень давно, но из-за слабости голова работала плохо, и я не стала вдаваться в тонкости взаимоотношений местной прислуги. Чтобы не накалять обстановку, все же поднялась, хотя казалось еще немного, и плюхнусь обратно на диван совсем не как леди.
Я проговорила:
– Мистрис Одли, я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы продолжить осмотр. Ведь я будущая жена Черно… его высочества Карла Сварта. А значит, на первое место должна ставить интересы других, а не свои. Но, если можно, Альре… Хотелось бы осмотреть сады или что-то еще на улице. Свежий воздух мне сейчас не повредит.
Мистрис Одли бросила на дворецкого строгий взгляд. Тот все также безмятежен и спокоен, но я успела заметить, как в глазах мелькнули победные искры. Он с одобрением посмотрел на меня и провел рукой в приглашающем жесте.
– Разумеется, леди. Осмелюсь предложить вам начать прогулку с сада, где его светлость выращивает растения, которые смогли бы прижиться в почве Черной Пустоши.
– С удовольствием, – ответила я.
Мы двинулись в сторону коридора. Едва отошли на несколько шагов, из-за спины донесся голос старшей камеристки, и на секунду показалось, что это не мистрис Одли, а Бенара, неожиданно оказавшаяся в замке Черного Принца.
– Господин Альре, – проговорила она вслед, – вы головой отвечаете за состояние леди Гриндфолд.
Дворецкий даже не обернулся, лишь коротко кивнул и произнес, глядя перед собой:
– Разумеется.
Мы прошли по коридорам и извилистым лабиринтам, спустились по широкой лестнице и направились через зал в сторону двери, украшенной витиеватыми узорами.
Дворецкий двигался неспешно, словно нарочно подстраивается под мое состояние, замедлялся, когда отставала, или вообще останавливался, рассказывая о картинах и гобеленах, которых по всему замку огромное множество.
Наконец зал кончился, и управляющий широким жестом распахнул передо мной двери. На секунду я прищурилась, ослепнув от яркого света, а когда зрение вернулось, застыла в немом восторге.
В первый день Альре показывал выход к саду, который я все равно не запомнила, но сейчас это был совершенно другой сад. Пышные деревья высотой до второго этажа с ярко-зеленой кроной, фрукты на ветках, поспевшие до того, что едва не лопаются от сока. Вместо земли сплошной ковер травы, на котором пушистыми шапками лежат кусты насыщенно-синего цвета. Каждая веточка усыпана гроздьями жемчужин.
