– Привет, Кузьма. Все службу несешь?
Надзиратель сидел на стуле, когда старшина появился в коридоре. Но сейчас встал и, взглянув исподлобья, ответил без энтузиазма:
– Несу, как видишь. А тебя чего сюда занесло? К Малюте, что ли? Так его нет сейчас на месте.
Малютой капитолийцы за глаза называли начальника особого отдела Марка. Не просто так, разумеется, называли – громкое прозвище в честь знаменитого палача Марк получил за то, что умел в буквальном смысле вытягивать из подозреваемых жилы. А еще главный особист имел прозвище Крысопес – за безжалостность и песью преданность Якубу.
– Я и не собирался к Малюте, – сказал старшина. – Сам понимаешь, лучше от его кабинета держаться подальше.
Он усмехнулся и подмигнул. Но Кузьма не поддержал шутливый тон. Наоборот, нахмурился и пробурчал:
– Тогда чего тебе? Нам на посту разговаривать запрещено.
– Так я по делу. Я за лесовичкой пришел, Глаша ее кличут. Ну, ты знаешь о ней.
– За лесовичкой? – с недоумением протянул надзиратель.
– Ну да. Стратег велел доставить ее срочно. Давай, открывай решетку. А то Якуб ждать не любит.
– Якуб? – все тем же недоумевающим голосом отозвался Кузьма. – Не понял я, Сергей.
– А чего непонятного, капрал? – Латыпов сознательно подчеркнул звание надзирателя – мол, с тобой старший по званию разговаривает, а ты ерепенишься. Хотя надзиратель ему, разумеется, по службе не подчинялся. – Сказал же – Стратег велел доставить к нему лесовичку. Срочно.
– А ее разве не доставили?
– В каком смысле?
– В прямом. Ее увели уже к Якубу. Сам Малюта и увел.
– Когда?
– Да минут десять назад.
Кузьма, наклонив голову, вдруг посмотрел мимо Латыпова, поэтому тот инстинктивно оглянулся. И вздрогнул от неожиданности. В другом конце коридора стоял Федор Шелест и, судя по выпученным глазам, был поражен не меньше старшины. Заметив, что тот обернулся, с удивлением спросил:
– Старшина? А ты… – и замолчал, лупая ресницами.
Латыпов не стал дожидаться окончания фразы. Еще больше развернув корпус назад, резко ударил Кузьму локтем в подбородок – снизу вверх. Надзиратель клацкнул зубами и грузно, как куль с мукой, осел на пол. А Латыпов не медля – на ходу вытаскивая из ножен палаш – бросился к Федору.
Но и тот успел кое-что смекнуть. И когда старшина подбежал, уже выхватил свой палаш и занял оборонительную позицию.
Схватка, однако, длилась недолго. Ошеломленный натиском Сергея Шелест сразу начал пятиться, даже не собираясь атаковать. А затем и вовсе побежал, собираясь выскочить в главный коридор. Он явно не хотел погибать смертью героя и к тому же растерялся. Это его и погубило.
