— Желаю удачи в приобретении нужного опыта! — кинула она уже через плечо, спокойно удаляясь по своим делам.
Даниэль замер на месте с раскрытым ртом. Еще ни одна особа женского пола не позволяла себе ТАК с ним разговаривать. Впрочем, особы не женского пола тоже не позволяли. А этой столичной штучке, оказывается, палец в рот не клади. Даниэль резко сменил тему.
— Остановитесь-ка, любезная кайса, — теперь в его тоне звучало раздражение. — Я хотел бы задать вам последний вопрос… В полномочия секретаря (он произнес это слово, как можно презрительнее), не входит забота о чужих слугах. Так по какому праву вы держите у себя моего младшего конюха?- глаза герцога злобно сверкнули.- Он должен приступить к своим обязанностям сегодня же!
Каро резко затормозила и обернулась к настырному мальчишке. Ее улыбка стала еще ехиднее, хотя казалось, больше уже некуда:
— Боюсь, ваша светлость, вам придется искать себе нового младшего конюха, — медовым голосом пропела она. — Видите ли, как раз сейчас я занята оформлением бумаг… господин посол предложил уважаемому каю Ланире занять вакантную должность младшего секретаря посольства.
- Что? Чтооо?! — голос герцога сорвался на визг — Да вы… вы… как посмели! — лицо Даниэля пошло пятнами — верный признак того, что он в ярости. Слуги в таких случаях почитали за лучшее испариться и не показываться хозяину на глаза. – Я разберусь с вашим послом! Он не вправе распоряжаться моими слугами!
Каро внутренне передернулась – и кто-то еще считает его привлекательным, даже красивым? Он просто омерзителен!
Непривычная к такому проявлению эмоций, она даже слегка поморщилась, но тут же сама себя одернула. Нечего уподобляться капризному избалованному самодуру. Даже в мелочах!
— Я тебя уничтожу, - тем временем шипел выведенный из себя Даниэль. — Я пожалуюсь на тебя своей невесте! Считай себя безработной! Я позабочусь!
Дорогая ваза, попавшаяся под руку, полетела на пол, а сам Даниэль в ярости огляделся, в поисках того, на чем можно сорвать злость. Никого... Когда Его Светлость был в таком бешенстве, прятались не только слуги.
А когда он повернулся к Каролине, то увидел лишь ее стремительно удаляющуюся спину. Она ничего не ответила. Разговор ей надоел, к тому же была еще одна причина спешно ретироваться. Сначала она просто шла по коридору, потом побежала.
Она не знала, что ее молчание было воспринято взбешенным Даниэлем, как отступление, во всяком случае, через полчаса он уже убедил в этом не только окружающих, но себя самого.
