Зато Вебстер теперь почти не отходил от своей станции. Если он не вел передачу, извещающую мир о бедственном положении экипажа «Наутилуса», то, не снимая наушников, ловил малейший писк, который мог бы сулить надежду на спасение.
Билькинс застал его за попыткой поймать неясные сигналы какой-то слабой станции. Однако сигналы не давались. Их забивали более мощные звуки метеорологической сводки, не представляющей интереса. Вебстер безнадежно махнул рукой и сбросил наушники. Он поднял к Билькинсу бледное, осунувшееся от бессонницы лицо:
— Я не хотел вас будить, сэр, по-моему, депеша не стоит того. Вот она.
Вебстер передал капитану листок.
Капитану Билькинсу.
Меры для подачи вам помощи будут детально разработаны в ближайшее время. Запас продовольствия на шесть месяцев вселяет уверенность в вашей полной безопасности. Сообщите фамилии зачинщиков бунта. По поручению компании «Натан Хармон» подписал Джек Уидсли.
Билькинс перечел телеграмму дважды. Тщательно свернул клочок и спрятал его в карман.
— Этот замечательный документ нужно сохранить… Послушайте-ка, Вебстер, как это вышло, что у нас продовольствия на полгода?
— Вероятно, переврали, как водится, текст на материке, — уныло ответил радист.
Билькинс неожиданно расхохотался.
— Этих идиотов интересуют фамилии бунтовщиков. Можно подумать, что они вместо спасательной экспедиции собираются послать сюда полицейский отряд… Впрочем, это, пожалуй, и не так смешно. С них станется — они скорее заинтересуются именно этим, чем подачей нам быстрой и надежной помощи… Давайте, Вебстер, составим им толковый ответ… Налаживайте-ка ваше хозяйство.
Билькинс уселся прямо на снег и, примостив на коленях записную книжку, принялся за составление радиограммы. Тем временем Вебстер налаживал передатчик.
Получив от капитана бланк с депешей, Вебстер принялся старательно выстукивать ее ключом.
Скоро около радиостанции собралась вся команда. Это было единственным местом на льдине, где люди чувствовали еще какую-то связь с далекой землей. Высокие, иногда такие тихие, что за шумом ветра их едва улавливало ухо, певучие звуки радиопередачи были единственными звуками, напоминавшими об эфемерной возможности спасения. Ни спокойная уверенность и знания Билькинса, ни вкрадчивые движения Кроппса, ловко оперировавшего с секстантами, ни искусство механиков, возившихся над постройкой саней и над усовершенствованием походной кухни — ничто не внушало к себе теперь такого уважения, как радиостанция. И если бы аппараты, аккумуляторы или мачта нуждались в питании — все эти люди, жадно пожиравшие свой скудный паек и старательно подбиравшие в горсть сыплющиеся с губ крошки, все они безропотно отдали бы половину пищи. Но станция не просила есть, и они старались проявить свое внимание к ней через Вебстера.
