Полька – тройка | страница 32
– Прошли уже сутки, – сказал Серёга Красавин. – Надо что-то предпринимать.
И он отправился в мастерскую к Сашке Губанову – ковать хомуты.
На этот раз все шофёры вызвались ехать. Но где взять горючку? Остался только неприкосновенный запас, на самый крайний случай.
– Это и есть самый крайний случай, – сказал Егор Фомич. – Поезжайте!
Но ехать не пришлось.
К вечеру ударил мороз. Пурга прекратилась. Под звездным небом спокойно лежала белая степь.
И вот издалека донесся тихий, но отчетливый рокот, а потом на темном горизонте полыхнуло зарево. Снег заискрился, засверкал в ослепительном свете фар Левы Королевича.
– Как в сказке! – шёпотом сказала Катя.
Она, как и все мы, стояла у крайнего барака, за которым начиналось снежное безлюдье, и в глазах у нее отражался свет идущих автомашин.
Тридцать часов Лёва и Костя пробивались к станции и обратно до совхоза. Двести километров – тридцать часов.
– Как же ты не отморозил свои длинные противные уши? – нежно спросила Катя.
И Лёва, который никогда за словом в карман не лезет, не нашелся, что ответить. Он только пробормотал что-то вроде "извиняюсь", поспешно опустил воротник тулупа и поправил фуражку, чтобы она сидела пофасо-нистей. А потом искоса посмотрел на Костю.
Но на того смотреть было бесполезно: Костя Бондарчук сидел за рулем в кабине бензовоза и, посапывая, крепко спал. Впрочем, и Лёва, хотя и хорохорился, еле держался на своих длинных ногах. Мы с трудом сволокли в барак его и Костю, а сами занялись разгрузкой. Бывало, что при разгрузке уронишь ящик с консервами или там рассыплешь крупу. Ничего такого на этот раз не произошло. Мы даже не пролили ни одной капли горючего, когда заправляли свои машины из Костиного бензовоза.
Восемнадцать часов проспал Костя после этого рейса, а Лёва-всего только десять. Утром, как ни в чем не бывало, вышел вместе с нами на работу. Даже и тут он ухитрился обставить своего соперника. А задаваться стал пуще прежнего.
– Мы, – говорит, – покорители безбрежной снежной целины. На нас смотрит вся страна. А я смотрю на вас, уважаемая Катерина Ильинична, и хочу поднять один вопрос: как это вам удалось сделать укол в сердце человеку, который из себя двух слов выдавить не может, а только перманентно сопит? Да еще находится в объятиях Морфея, то есть дрыхнет чуть не полные сутки после обыкновенной увеселительной прогулки на станцию и обратно?
Впрочем, подобные вопросы Лёва поднимал исключительно в присутствии Кости. За глаза он никогда не трепался о своем сопернике и не предпринимал активных действий. Они и гуляли с Катей только вместе – один при другом. Выглядело это примерно так: идет по нашей широкой совхозной улице светловолосая, красивая Катя Куликова, слева от нее топчется коренастый Костя Бондарчук, а справа – вышагивает длиннющий Лёва Королевич. Он размахивает руками и неизменно разглагольствует. Костя угрюмо молчит, а Катя лукаво посмеивается, прикрывая рот уголком голубой косынки.
