– Такой хронометр угробил! Такая фирма на семнадцати камнях! Да какой же я бригадир без точного времени? – Так кричал Лёва, пока не догадался приложить часы к уху. – Твоё счастье, что они еще ходят. – Он принялся огорчённо завертывать часы в носовой платок. – Ну, подожди, сопляк! Так просто ты от меня не отделаешься!
Васька стоял и кусал губы – маленький, всклокоченный, с царапиной на щеке. Видно, он в темноте здорово треснулся о бруски.
…На следующее утро Васьки в совхозе недосчитались, пропал он – и все. Исчез вместе с возвращенным ему новеньким комплектом спецодежды. Четыре километра до большака он, верно, прошел пешком, а там пристроился на какую-нибудь попутную машину – ищи ветра в поле! Между прочим, в ту же ночь из Левиной тумбочки вместе с носовым платком исчезли золотые часы. Это обнаружил Степка, который всегда по утрам лазает к Леве за табаком.
Сказать, что мы были удивлены или, может, озадачены – нет, всё это не то. Оскорблены, обмануты – вот настоящие слова, Ведь как там ни верти, а в глубине души, пожалуй, все ребята уже готовы были поверить Ваське.
В первый день никто не касался этой темы – щадили и себя, и Леву, как наиболее потерпевшего. Однако на другой день в столовой, когда мы подошли к буфету, чтобы взять талоны, Степка Лузгин, ни к кому не обращаясь, сказал ехидно:
– Граждане пассажиры! При эксплуатации транспорта без кондуктора общественный контроль имеет решающее значение.
Лёва промолчал. Что, между прочим, на него совсем не похоже. Он только переглянулся с Серегой Красавиным.
Тогда Степка, как говорят шоферы, прибавил газку:
– Я предупреждал, но, видно, ошибся. Вместо стиляжных портков пропало кое-что подороже. – И он расхохотался, правда, не очень весело.
Лёва проглотил и эту шпильку вместе с сарделькой. А к Степану присоединились еще кое-кто из ребят.
– Эх, зря мы его тогда не выгнали.
– Приоделся, получки дождался, да еще обзавелся золотыми часами, – полузакрыв глаза, меланхолично подсчитал Сашка Губа. – Губа у него не дура.
Лёва молчал. Но видно было, что и он, и Серега жуют без всякого аппетита свои сардельки.
Тут открылась входная дверь и вместе с облаками морозного пара в столовой появилась тихая Вера, Она сразу подошла к нам.
– Ребята!… Стала я сегодня надевать валенки, чувствую, что-то мешает. А это, оказывается, деньги. Вот глядите, шесть пятьдесят…
Все озадаченно посмотрели на деньги, потом друг на друга. Сашка приоткрыл один глаз, Лёва и Серега как-то оба разом вздохнули, а Костя Бондарчук сказал:
