– Ничего нового, – отмахнулась она, плюхаясь на диван. Элвен подобрал подушку и недовольно покосился на меня. Ай, потерпит. – Клаусу взбрело в пьяную голову принять участие в конкурсе на самый длинный прыжок с батута. Впилился в дерево, дурень, дрыхнет теперь. А у тебя как дела?
– Честно говоря, не очень, – призналась я. – Неприятности у меня из-за одного типа мозговзрывательного.
– Что?! – взревела Тини. – Ну-ка, выкладывай.
И я всё выложила. И про Роана, и про хама Зиора, и про свое горячее нежелание сгинуть в лесу из-за пары цветочков. Тини сердито пыхтела и крыла обоих моих обидчиков такими красочными эпитетами, что Элвен, поначалу недовольно маячивший в обнимку с подушкой, застыл в немом восхищении. Даже рот приоткрыл. Наверное, чтобы лучше слышать. Когда я закончила, вид у гномки был пугающе свирепый.
– Значит так, – процедила она сквозь зубы. – Где найти этого любителя запрещенных зелий?
– Могу показать, – отмер Элвен. – Он сейчас должен быть на встрече ветеранов у…
– Вот и показывай, хорош трындеть! – перебила его Тини. Спрыгнула с дивана и уверенно направилась к двери. – Ишь чего удумали. Девочку – в лес! Я их сама в лес отправлю, почтой Равии, в маленьких тесных ящиках!
– Круто, – обрадовалась я, страстно желая посмотреть, как гномка будет упаковывать Роана и Зиора в ящики. – А если не влезут, мы сможем примять их ногами! Чур, Зиору самый маленький ящик! Я с вами.
– Босиком, в халате? – усмехнулся рыжий. Я топнула от досады. – Посиди здесь, мы скоро вернемся.
– О да, – подтвердила Тини. – Это не займет много времени!
И пулей вылетела на лестницу. Элвен испарился следом, всучив мне зачем-то подушку. Надеюсь, у Тини всё получится. Она страшна в гневе.
А ведь Бодачка специально гномку сюда привел. Аларик сказал, дар у него остался. Выходит, он мог незаметно украсть у Тини перчатку, а даже если бы и попался, сумел бы скрыться от погони. Он же ее попросту выманил ко мне… Умничка моя рогатенькая, зайчик славный!
Я села на диван, положила на колени подушку. Секунда, и на нее запрыгнул Бодачка. Тряхнул рогами, почесал за ухом и посмотрел на меня – еще более укоризненно, чем прежде.
– Ну прости! – покаялась я и пригладила взъерошенную шерсть у него на макушке. – Туго соображаю спросонья.
Зайцелоп довольно прищурился и ткнулся носом в мою ладонь. Увернулся от протянутой руки, сиганул на спинку дивана, оттуда на подоконник и прямиком в открытое окно. Лишь куцый хвостик мелькнул между крон деревьев. Гордый какой…
