Малышка | страница 9

Большие, сильные руки начали мять ему бока и живот.

Долго человек в белом халате ощупывал да осматривал телёнка и, наконец, спросил:

— Скажи-ка, Дуняша, а утром он пил?

— Утром-то пил, даже у Зорьки полбадейки отнял — вон у той беленькой тёлочки. — Дуняша указала пальцем в угол клетки, где стояли Зорька и Звёздочка.

Прижавшись друг к дружке, они со страхом и интересом глядели на рыжеусого дяденьку.

— А может, в обед он тоже к соседке в бадейку заглядывал? Ну-ка, ушастенький, скажи. Да ты встань!

— Он не может, Василий Васильевич. Ножки подвернулись, не двигаются.

Дуняша всхлипнула.

— Как его зовут?

— Малышкой.

И вдруг Василий Васильевич засмеялся:

— Ха-ха-ха! Не Малышкой его надо звать, а Притворишкой.

Василий Васильевич неожиданно хлёстко шлёпнул телёнка по боку, как раз по белому пятну.

Малышка вздрогнул и тут же вскочил на ноги. Он стоял перед рыжеусым человеком, низко опустив голову.

— Ишь, морду воротит. Знает — напроказничал! Девочку обманул, — сказал Василий Васильевич. Ты думаешь, он простецкий? Куда там! Он хитрющий зверь, погляди только на него: шерсть-то, шерсть обезьянья, а уши заячьи, а хвост, как у льва, а глаза, как у Лисоньки Патрикеевны. Вот он какой!

Василий Васильевич вытер усы, откашлялся и спокойно сказал:

— А теперь, дочка, достань-ка нам сенца. Будем кормить твоего зверя. Что же его молоком баловать?

Дуняша опять закачала головой:

— Не станет, уж пробовала.

— Это ему, наверное, кислое, осочное сено попалось. Вот он и не ест. А ты ему принеси мелкое, люцерновое да из рук дай.

Дуняша достала из кормушки пучок душистого сена.

— Ешь, Малышечка! — попросила она.

Телёнок потянулся к сену, ухватил губами пучок и начал медленно жевать.

Малышке теперь сено казалось особенно вкусным. Тонкие, дрожащие стебельки пахли мёдом.

— Так-то лучше! И для здоровья полезно, — громыхал рядом голос Василия Васильевича.

Но Малышка его уже не боялся. Этот дяденька с соломенными усами начинал ему нравиться.

Василий Васильевич повернулся к Дуняше:

— Видишь, как уплетает за обе щеки! А скоро и травку будет щипать. Весна уж на дворе. Телята тоже весну чувствуют. Хочется им и побегать, и пошалить. Верно, рыженький?

Когда Василий Васильевич ушёл, Дуняша поменяла Малышке подстилку, почистила клетку. Потом подошла к телёнку и принялась гладить его пушистые уши, крутую шею, шелковистую шерсть на морде.

— Ах ты, бессовестный зверь — лев, обезьяна, заяц и Лиса Патрикеевна, — приговаривала Дуняша. — Ишь, что надумал! Обмануть меня захотел? Из-за тебя вот ветеринара Василия Васильевича обеспокоила. Ну, теперь меня не проведёшь. Все твои проделки знаю.