Сурья заметил отца и помахал рукой.
— Ты вовремя! У меня тут целый пир.
— Хороший улов?
— А то!
Сурья выбрался на берег, держа в руке небольшую сеть. В ней трепыхались несколько серебристых рыбин.
— Развести огонь? — предложил Ирвальд.
— Я справлюсь.
Сурья бросил сеть на траву и подошёл к небольшой куче сухих веток, очевидно, собранной загодя. Достал кремний и стал высекать искры. Спустя минуту костёр занялся неторопливым красным пламенем.
Ирвальд сел рядом с костром и стал наблюдать, как сын потрошит рыбу, ловко орудуя ножом. Он мог бы справиться намного быстрее, однако предпочёл не вмешиваться.
Сурья был единственным из детей, кто родился человеком. И лицом, и фигурой, и цветом кожи он пошёл в материнский род. От владык ему ничего не досталось, даже колдовских способностей. Всё, что выдавало в нём существо Межгорья, была невиданная стойкость к мороку. Но беды в этом было больше, чем добра…
* * *
Запах рыбы, свежеиспеченной на костре, разнёсся по всей поляне. Сурья подал одну рыбину отцу, от второй оторвал хвост и отнёс куда-то в кусты. Ирвальд присмотрелся и увидел двуглавого орла, привязанного верёвкой к старому пню.
— Зачем это? — удивился он.
— Хочу приручить.
— Тебе мало земных тварей?
— Ты сам учил, что глаза должны быть везде, — усмехнулся Сурья.
— Да, но…
Ирвальд запнулся, не зная, что сказать. Ну что за пошесть у детей пошла! С утра — Рейна, днём — Сурья. Выпороть бы обоих. Но у него вряд ли рука поднимется. К тому же, изловить орла даже владыке было нелегко, а без колдовства ещё и опасно. Тут было чем гордиться. И каменный орёл не наделает столько разрухи…
Однако Ирвальд полагал, что сын не показывался в замке три дня по несколько иной причине.
— Сурья, — откашлявшись, начал он, — помнишь наш разговор про ведьм? Ты обещал, что…
— Я помню, — Сурья нахмурил брови, — не тревожься.
— А если не ведьма, то…
— Отец, тебе не о чем тревожиться. Я всего лишь ловил орла.
Сурья улыбнулся и пожал плечами. Взгляд его глубоких янтарных глаз был спокоен.
А вот Ирвальду стало не по себе. Он никак не мог взять в толк, почему так получалось. Старший сын не видел жизни без любовных утех, волочась едва ли не за каждой юбкой. А вот младший будто и не знал похоти, что, с одной стороны, было не так уж плохо.
Сурья не мог заговаривать семя. Любая ведьма, если ей вздумается, могла зачать. Поэтому Ирвальд взял с него слово, что он познакомит отца или брата со своей зазнобой, чтобы вовремя решить этот вопрос.
