Ярушка пожала плечами и посмотрела на суетящегося рядом торговца. Низенький дородный мужичок широко улыбнулся и, как по волшебству, рядом с ней появилось кресло, застланное богатым покрывалом.
— Может, княгиня желает чего-то особенного? — кланяясь едва ли не до земли, спросил торговец.
— Чего?
— Есть каравай из самой настоящей муки.
— Что ж ты медлишь! — обрадовалась Ярушка, — неси давай!
* * *
В Межгорье не выращивали пшеницу, не делали муки и не пекли хлеб. О булках и караваях и речи не шло. Конечно, торговцы могли возить, что угодно, но подобные яства не пользовались спросом. Лишь изредка привозили специально для Ярушки, однако это всё же было не то. Иногда она скучала по запаху свежего, только что из печи, хлеба.
Торговец принёс каравай — красивый, с румяной корочкой, украшенный косичками, цветами и пташками из теста. Аромат шёл — аж слюнки потекли. Ярушка помахала дочерям, приглашая разделить лакомство, но те не обратили на неё внимания, поглощённые дракой. Народу вокруг дерущихся собралось немало. Уши то и дело закладывало от громкого свиста или рёва недовольных зевак. Ярушка в который раз пожалела, что рядом нет мужа. Рядом с ним всегда было тихо. И точно не приходилось скучать.
— А что, хозяйка, нравится зрелище? — смеясь, спросил Себрий, внезапно появившийся за спиной. С самого начала ярмарки он едва поспевал следом, останавливаясь перекинуться словечком с каждым вторым торговцем, а после и вовсе куда-то исчез. Однако Ярушка знала, что он зорко следит за ними, не теряя из виду.
— Вот это — нравится, — она с улыбкой кивнула на каравай.
— Тут такое дело, — Себрий опустился на корточки и приблизил свою пасть прямо к её уху, — народ языками плещет, что изловили давеча недалеко от Залесья двух молодых сатанят. Один, значит, пригожий лицом, как девица. Другой такой же, но синий. Изловили, отлупили и бросили в колодец. А они оттуда — целёхонькие выбрались и как дали стрекача!
— Что ты такое говоришь, Себрий, — Ярушка выпрямилась и схватилась рукой за сердце, — мало ли что молва носит!
— Да уж, врать — не мечи ковать.
— Сурьи пятый день нет. Но он, бывало, и дольше бродил по горам. А Ореста… он ведь третьего дня ящера гонял? Потом улетел куда-то.
— Так и я о том, — кивнул Себрий.
— Ирвальд будет зол, если это правда. Но с чего б они подались в Залесье?
— Говорят, на голых девок посмотреть, — Себрий прокашлялся, отводя взгляд в сторону.
Позади раздался заливистый смех. Ярушка обернулась и увидела дочерей, трясущихся от хохота. Даже Флоризель смеялась и улыбалась одной из тех редких светлых улыбок, которые делали её немного хорошенькой.
