Дорайна все глубже заходила в чащу, лес рос все гуще, ветви почти не пропускали солнечный свет. Поневоле даже отлично ориентировавшаяся в нем девушка испытывала неясную тревогу. Все же одно дело просто гулять по лесу, а другое – знать, что идешь в место, пользующееся дурной славой.
Несколько раз в голове Дорайны мелькала трусливая мысль повернуть обратно и выбросить из головы опасную затею. Но всякий раз перед глазами представало каменное лицо Мойдера, снова в ушах звучали жестокие слова. Девушка понимала, что если сейчас признает правоту брата, больше никогда не решится бунтовать против правил. Станет такой же жалкой и безропотной, как остальные женщины.
Ну нет! Не бывать этому! – решала она и продолжала идти вперед.
До Проклятой трясины Дорайна добралась, когда свет солнца уже начал тускнеть, возвещая о приближении вечера. Почва под ногами стала более рыхлой, впереди слышались чавкающие болотные звуки. Девушка остановилась, не рискуя идти дальше, и подыскала место для ночлега. Заранее набрала сухих веток для костра, чтобы их хватило на всю ночь. Трут лежал в котомке, поэтому огонь разведет без труда. По крайней мере, если в дело не вмешаются обитатели болота.
Дорайна тут же отогнала эту мысль, сказав себе, что все это лишь сказки. Тем не менее, не удержалась от того, чтобы достать из котомки мешочек-оберег. Его когда-то подарила ей Вормия. Она объяснила, что в мешочке зашиты травки, отгоняющие нечисть. Может, именно потому Дорайне и удавалось безнаказанно бегать ночами по лесу? Кто знает. Как бы ни относилась девушка к суевериям, с подарком с тех пор не расставалась. Лиха он не принесет в любом случае.
Некоторой уверенности придавал ей и лук, хотя, положа руку на сердце, защита это хлипкая посреди ночи. Особенно против нечисти. Но все же тугие изгибы оружия придавали девушке уверенности. Она поглаживала лук рукой и уносилась мечтами в завтрашний день. Как она в облике мужчины доберется до ближайшего города и наймется к кому-то на службу. В том, что ее наймут, девушка не сомневалась. Пусть только увидят, как она стреляет! С руками и ногами оторвут.
В этих блистательных мечтах покинутой семье места не находилось. С беспощадностью юности Дорайна решила, что раз они не могут ее принять такой, какая есть, то не заслуживают любви. Позже не раз холодными ночами будет мечтать лишь об одном – снова почувствовать ласковое прикосновение маминой ладони, надежные объятия отца, увидеть улыбку сестры. Но сейчас разум туманили злость и жажда приключений. Сожалению о том, что пришлось оставить, места не находилось.
