Потом стал рассказывать о себе и Бадри. Он живет недалеко от станции, в квартале молочников. Его отец торгует молоком, а дядя — сторож дхармшалы[5]. Однажды их хижину снесло ураганом. Его мать после этого случая помешалась. Он часто ловит рыбу в реке Чампе…
Случайная встреча в пути… Мимолетная дружба, от которой не останется и следа еще до того, как займется утренняя заря… Но с каким пылом он перед ней, она перед ним развертывают свитки своих жизней! Они рассказывают и о важном, и о мелочах — и все одинаково интересно. Сидя рядом, приблизив лицо к лицу, с искренностью и непосредственностью, свойственными их возрасту, говорят они о своих чувствах, желаниях, мечтах… Стерлась грань между богатой и бедным — сейчас они во всем равны, странно близки друг другу…
Внезапно их беседу прервал отчаянный собачий визг.
Бедный зверек, в поисках отбросов пищи, опустился на железнодорожное полотно, и его задело колесо проходившего мимо товарного поезда. Когда песику с большим трудом удалось вскарабкаться обратно на платформу, Шанти увидела, что одна из его задних лапок была вся в крови и он не мог на нее ступить. Это зрелище ужаснуло девочку. Она побледнела, лицо ее исказилось, по телу прошла дрожь. Повернувшись к Бадри, она посмотрела на него так, словно просила о помощи — чувство сострадания слишком мучительно, надо, чтобы кто-нибудь с ней его разделил…
Однако Бадри остался совершенно равнодушен, даже усмехнулся.
— Это случается каждый день, по нескольку раз в день, — сказал он, — ведь собак на свете много. Да что там собаки! Недавно под поезд попал кули: переходил со своей ношей рельсы, и колесом ему отрезало ногу.
Шанти молчит. Сколько жестокого в мире и как мало в нем сострадания! Живое существо искалечено на всю жизнь, а он говорит об этом без тени жалости!
На глазах у Шанти выступили слезы. В эту минуту она сама очень страдала. Увы! Таков удел всех, у кого доброе сердце: глядя на чужое страдание, они и сами страдают. Шанти никогда не будет счастлива.
— То ли еще бывает в жизни! — сказал Бадри. — На такие пустяки, как случай с этой собакой, никто и внимания не обращает. Бывает пострашнее! Если бы мы — все те, кому надо думать, как добыть кусок хлеба, — каждого жалели, о каждом бы плакали, для нас самих не осталось бы места на свете!
Шанти отерла слезы кончиком шали. Бадри собирался сказать больше, объяснить подробнее, но замолк на полуслове: перед ними стоял дядя Шанти.
— Сейчас придет наш поезд, — проговорил он, беря девочку за руку. — Ступай и скорее переоденься. Да разбуди Сохана Сингха.
