В доме царило уныние. Денег не было, а цены росли. Сестра ворчала с утра до вечера, а старый Хару вместо жалованья получал одну горсточку риса в день. Но больше всего угнетала Обхинаша мысль о детях. Сын его, Долу, не мог продолжать образование, а дочь Нилима была уже почти на выданье — а как найдешь ей мужа, не имея гроша за душой? Обхинаш мечтал теперь о том, чтобы одолжить где-нибудь рупий сорок и заняться мелочной торговлей. Но кто ему их даст, эти сорок рупий?
В молодые годы Обхинаш интересовался гомеопатией, и у него сохранилась гомеопатическая аптечка. Теперь иной раз к нему обращались соседи за лекарством, но заработать таким путем удавалось сущие пустяки.
Долу заявил однажды, что он решил завербоваться в солдаты.
— Да какой же из тебя солдат? — сквозь зубы процедил Обхинаш и показал на свой выбитый глаз: — Это вот видишь? Турки штыком выкололи! Но ведь я-то рос в полном достатке, а ты на рыбной похлебке вырос — ты от булавочного укола богу душу отдашь!
Долу сердито взглянул на отца:
— Я есть хочу, а хлеб с неба не падает!
— Что-то делать надо, согласен, но то, что ты надумал, не выход. Потерпи немного.
Наконец Обхинашу посчастливилось открыть мелочную лавочку. Торговля давала чистого дохода рупии полторы в день, но из этих денег нужно было еще платить хозяину за квартиру, так что и теперь на жизнь оставалось совсем немного. В ту пору Нилиме было пятнадцать лет, а Долу — восемнадцать.
Так прошло два года. И вот началось наступление японцев на Тихом океане. Они захватили Пирл-Харбор, подчинили себе Сиам и Индокитай, оккупировали половину Малайи. Англия, Америка и Китай испытали на себе силу ударов японской армии. Что уж тут говорить о Бенгалии! Пал Сингапур, пала Бирма. Жители Калькутты, бросая имущество, в панике побежали из города. Ведь жизнь дороже всего!
В эти дни и Обхинаш пустился со своими домочадцами куда глаза глядят. Когда же спустя полгода они вернулись в Калькутту, от лавчонки Обхинаша не осталось и следа.
Кое-как ему удалось упросить хозяина и получить обратно свою квартиру. Но за эти полгода на семью обрушилось еще два удара: сестра умерла от желтой лихорадки, а старый Хару — от холеры. Обхинаш выглядел стариком.
Между тем война все ближе подходила к Бенгалии, деньги заметно упали в цене, появился черный рынок. Но война принесла и другое: повсюду, стали открываться новые фабрики и мастерские, и безработица кончилась. Вскоре Обхинашу удалось устроиться табельщиком на металлургическом заводе на сорок пять рупий в месяц, а Долу стал работать кондуктором трамвая с платой в тридцать рупий. Нашлось дело и для Нилимы: ее приняли в небольшую швейную мастерскую и положили ей двадцать пять рупий.
