Мимо идут люди, но мне все равно. Неожиданно для себя я задираю ногу и обхватываю его спину; он придерживает ее мускулистыми руками и еще сильнее вдавливает меня в ставни.
Мне известно, что он живет где-то поблизости, но я никогда не была у него дома. Пошатываясь, как и полагается пьяным, мы преодолеваем последние ступеньки крыльца, и я кажусь себе кинозвездой, которую телохранитель прикрывает от папарацци.
Мы вместе вваливаемся в одну секцию вращающейся двери и входим в вестибюль. Все это время Эй Джей не выпускает моей руки. Он приветствует ночного консьержа, который, кстати, сообщает нам, что «Джетс» проиграли, и я смущенно улыбаюсь, зная, что меня здесь быть не должно.
На двадцать седьмом этаже Эй Джей выходит из лифта и ведет меня по коридору к своим апартаментам. В одной руке он держит ключ, в другой – мою руку. Он открывает дверь, и мы оказываемся в темной квартире, где почему-то пахнет осиной.
Я делаю мысленную инвентаризацию его вещей, выискивая «красные флажки», следы присутствия других женщин – что-нибудь, что заставило бы меня выбежать отсюда без оглядки и спастись от последствий этого ужасного решения. Но ничего особенного не вижу. В квартире чисто и все лежит и стоит на своих местах – за исключением банного полотенца, повисшего на руле велосипеда.
В раковине я замечаю несколько бокалов из-под вина и просто умираю от желания взглянуть, не осталось ли на каком-нибудь из них следов помады. Но Эй Джей провожает меня в гостиную, усаживает на диван и велит снять пальто. Только сейчас он отпускает мою руку и подходит к холодильнику.
– Выпить хочешь?
– Да, конечно. – Наверное, мне не следует больше пить, но надо как-то успокоить нервы.
Он приносит две бутылки «Хайнекена» и садится на диван рядом со мной, практически ко мне на колени. Затем наклоняется, берет пульт – от чего, я разобрать не могу, – и нажимает кнопку. Комнату заполняют звуки группы The National. Эй Джей откидывается на спинку дивана и своим плечом вдавливает меня в подушки. Он кладет руку мне на колено и попивает пиво.
Чувствую себя так, будто я голая, и нервничаю, но пытаюсь казаться раскованной и сексуальной. Когда мы были в баре, толпа придавала мне уверенности в себе, но сейчас шум не может прикрыть мое смущение.
Эй Джей ждет продолжения. Он слушает музыку, но не забывает поглаживать мое бедро.
– Мне надо пописать, – наконец выдавливаю из себя я. Необходимо хоть на время сбежать отсюда.
Он показывает, где ванная, я хватаю сумку, скрываюсь там и запираю дверь. Здесь все тоже в полном порядке. Запасные рулоны туалетной бумаги выстроились на полке над унитазом, журналы аккуратно сложены на маленьком столике, а в разных местах расположились открытые флаконы с одним и тем же одеколоном.
