– Чего ты грустишь? – Он по-дружески обнял Тициана. – Здесь все – люди особенные, они ценят каждого не за знатность или там богатство, а за его способности. Даже спесивые сенаторы Контарини, дядя и племянник, – вон они, видишь, рядом с Виолантой, – здесь ведут себя по-человечески. Ты славный парень, Тициан, в твоей работе есть страсть, и я посоветовал Катерине пригласить тебя, потому что мне кажется, брат, из тебя выйдет толк. – Лоренцо говорил без остановки, и это помогло Тициану расслабиться, хотя он и отметил, что Лотто одет гораздо богаче, чем он, в бархатную куртку и тонкую рубашку. Тициан был разочарован, что секрет приглашения объясняется так просто. Значит, попал он сюда случайно и, в сущности, в этом блестящем обществе никому не интересен.
– Подойдем к Катерине вместе, – предложил Лотто, и младший Вечеллио благословил небо, что у него есть такой добрый приятель. Лоренцо сказал королеве лестные слова о Тициане, та лишь улыбнулась и кивнула, а затем воскликнула:
– Дзордзи, радость моя, ты ведь споешь нам?
Лоренцо и Тициан невольно отступили. В центр зала вышел Джорджоне. Он казался ровесником Тициана или немного старше, был не таким высоким, как Вечеллио, но хорошего роста, в то же время очень изящным, с лицом почти женственным. Голос его звучал негромко, со спокойной уверенностью. Держался Джорджоне – или Дзордзи, как его звали друзья, – свободно и естественно, сохраняя осанку, словно он отпрыск аристократической фамилии. Вместе с тем он казался скромным, чуть ли не застенчивым. Взгляд Джорджоне был необычайно глубоким, глаза будто смотрели в иной мир. Было похоже, что все присутствующие любовались им.
– Мадонна Катерина, ваше величество, разве посмею я петь, когда у вас в гостях принцесса? – Дзордзи вежливо поклонился в сторону брюнетки, которая неожиданно нежно улыбнулась в ответ, – могу лишь предложить свою скромную помощь, если вдруг счастье на нашей стороне и принцесса Джиролама захочет спеть.
– Захочет, – уверенно кивнула Катерина Венета.
– Совет Десяти отдельным указом запретил называть Катерину «ваше величество», и Дзордзи прекрасно это знает, но ему прощают все, – прошептал Лотто на ухо Тициану.
– Ну что, молодые художники, – наконец обратилась к ним Катерина, – благодарю и я вас, что пришли. Давайте слушать принцессу и нашего Дзордзи.
Слуги вынесли табурет, появилась лютня, которую передали в руки Джорджоне.
– Это поэтесса из Долмации, – шепнул Лоренцо Тициану. – Принцесса Джиролама Корси Рамос. Разве можно запомнить такое имя?
