– Нет, – сказала Хонор. – Это плохая идея.
Она скорее почувствовала, чем увидела обиду на лице Джо, и услышала, как та отшатнулась. Буквально так, будто ей дали пощечину.
Джо никогда не умела ничего скрывать. Начиная с первого раза, когда Стивен привел ее домой в качестве своей новой красивой девушки, лицо Джо было открытым и детским, на нем легко читалась каждая эмоция. Эмоции были хуже всего, они были более разоблачающими, чем дешевое платье и плохая обувь, чем книги, которые она не читала. Все в ней кричало: «Ты будешь моей мамой, моей новой мамой, которая заменит ту, что я потеряла?»
Хонор поморщилась от стыда за нее.
– Но это лучше всего, – настаивала Джо. – Вам не придется беспокоиться о еде или компании, а также о том, как перемещаться по дому. Там совсем не будет ступенек, в отличие от вашего дома.
– Ключевое слово, – сказала Хонор, – это дом. У меня нет ни малейшего желания покидать место, где я прожила почти всю жизнь. Дом, который купил и обставил мой отец.
– Миссис Левинсон, у вас была серьезная травма.
Хонор не знала этого врача и не помнила, как его зовут. Он был для нее просто темной полосой с высоким голосом.
– Не говорите со мной свысока. Я знаю, что вы пытаетесь сказать: я старая. И да, я старая, но это не проблема. Проблема в том, что я упала с лестницы. Кто угодно может упасть с лестницы, и не важно, сколько ему лет. Я не планирую этого повторять.
– Никто не говорит, что вы старая, – сказала Джо. – На самом деле вы в прекрасной форме, Хонор. До падения вы каждый день катались на велосипеде, не так ли?
Хонор сжала губы. Это было хуже всего, хуже боли – снисхождение. От всех, не только от Джо, но от Джо было хуже всего. Джо, которая больше не носила дешевые вещи или плохую обувь, но в остальном никак не изменилась. Красивый ореол покачивающихся золотисто-каштановых волос, цветочное платье, веселый голос. Она пользовалась духами с розовыми нотами и носила ожерелье из нанизанных крашеных макаронин, пощелкивающих, когда она двигалась, и всем своим видом подчеркивала: «у меня маленькие дети».
– Мы говорим, – продолжила Джо, – что, пока вы не выздоровеете, вам лучше находиться там, где за вами будет кому присмотреть.
– Нонсенс. Я найму сиделку.
– Вы должны быть с людьми, которые о вас заботятся.
– И ты такой человек, да?
– Что ж… да. Конечно. – Но короткое колебание с ответом ее выдало.
– Я тебе не нравлюсь, – сказала Хонор. – Мы никогда друг другу не нравились, и смерть Стивена освободила нас друг от друга. Я нежеланный гость у тебя дома, тебе не нравится навещать меня. Ты предлагаешь это из-за чувства вины.
