— Он купил его за десятку?
— Нет, нет… — Она покачала головой, сбив полотенце. — Я думала, что для работы в сыскной полиции нужны хорошие извилины. Я же говорю, что… — Она подняла глаза к потолку, и полотенце упало ей на плечи, обнажив мокрые хвостики коротких волос. — Да черт с ним. Аппарат стоил примерно сто пятьдесят фунтов. Вас это устраивает?
— Вполне.
— А вы тоже интересуетесь фотографией?
— Со вчерашнего дня. Еще чаю?
Он подлил ей из чайника и насыпал еще сахару. Она была сластеной.
— Спасибо. — Трейси взяла кружку двумя руками. — Послушайте… — Она снова наклонила лицо над паром, поднимающимся от горячего чая. — Можно попросить вас кое о чем?
Ну вот оно, начинается. Деньги.
Ребус уже подумал о том, что, прежде чем отпускать ее, надо проверить, все ли в квартире на месте.
— Да?
Она посмотрела ему в глаза.
— Можно мне переночевать у вас?
Он еще не успел ответить, как она заторопилась объяснять:
— Я могу лечь на диван, на пол, куда угодно. Сегодня я не хочу возвращаться туда. В последние дни мне и так досталось, а теперь еще эти двое…
Она вздрогнула, и Ребус подумал, что если она играет, то играет превосходно. Он пожал плечами, хотел ответить, но вместо этого встал и подошел к окну, взвешивая решение.
На улице уже горели оранжевые фонари, озаряя улицу неестественным светом, как во второсортных голливудских фильмах. Прямо напротив его окон стояла машина. С третьего этажа Ребус не мог рассмотреть, кто сидит за рулем, хотя стекло передней дверцы было опущено. Водитель курил.
— Вы разрешите?
Голос Трейси потерял всю свою самоуверенность.
— Что? — переспросил Ребус рассеянно.
— Ну, можно мне…
Он обернулся к ней.
— …остаться? — повторила она.
— Конечно. — Он направился к двери. — Оставайся сколько хочешь.
* * *
Спускаясь по лестнице, он обнаружил, что вышел в одних носках, и остановился. Ладно, была не была. Мать всегда говорила ему, что он простудится, если будет ходить по лужам, но он не простужался. Вот отличный повод проверить это еще раз.
Когда он проходил мимо двери на втором этаже, она открылась, на площадку выдвинулась всем корпусом миссис Кокрэйн и перегородила ему дорогу.
— Миссис Кокрэйн, — приветствовал он соседку, оправившись от неожиданности.
— Вот. — Она протянула ему что-то, и ему ничего не оставалось, как взять. Это был кусочек картона размером примерно десять на шесть дюймов: ВАША ОЧЕРЕДЬ МЫТЬ ЛЕСТНИЦУ. Когда он поднял глаза, дверь миссис Кокрэйн уже закрылась, и он услышал, как она шаркает в гостиную, к своему телевизору и своему коту. Старая вонючая ведьма.
