— Стояли. Большие, высокие свечи, Ронни принес их из какого-то специального магазина. Ему нравились свечи. Он говорил, что они создают особую атмосферу.
— Трейси нашла Ронни в спальне. Она думает, что он был уже мертв. — Голос Ребуса стал еще глуше. — Но когда она позвонила нам и в дом приехала полиция, тело Ронни было перенесено на первый этаж. Оно лежало между двумя сгоревшими свечами.
— Когда я уходил, от свечей уже почти ничего не оставалось.
— А когда ты ушел?
— Около полуночи. В одном из соседних домов намечалась вечеринка, я рассчитывал, что меня пригласят.
— Сколько времени горели свечи до этого момента?
— Час, два часа, откуда я знаю.
— Какую дозу принял Ронни?
— Понятия не имею!
— Ну, сколько он принимал обычно?
— Я правда не знаю. Я же не колюсь сам, терпеть этого не могу. В шестом классе у меня было два друга… Сейчас оба лечатся в частных клиниках.
— И слава богу. Им еще повезло.
— Так вот, Ронни не мог купить порошка много дней и был уже на пределе. А потом где-то достал. Больше я ничего не знаю.
— Почему вдруг он не смог купить героина? Разве это проблема?
— Насколько мне известно, этого добра сколько угодно, но имена поставщиков надо спрашивать не у меня.
— Если так легко достать дозу, почему же Ронни это не удавалось?
— Не знаю. Он сам не понимал. Торговцы стали как будто избегать его. А потом все вернулось на свои места, и он добыл этот пакет.
Ребус снял с рукава невидимую нитку. Теперь пора как следует встряхнуть свидетеля.
— Ронни был убит, — произнес он. — Или все равно что убит.
Рот у Чарли приоткрылся, щеки побледнели, словно вся кровь разом отхлынула от его лица.
— Что?
— Он был отравлен крысиным ядом. Раствор он ввел сам; тот, кто продал порошок, скорее всего знал, что продает. Потом кто-то потрудился перетащить тело вниз и уложить его в гостиной. Перед твоим рисунком.
— Подождите…
— Сколько в Эдинбурге сект, практикующих магию, Чарли?
— Что?.. Шесть или семь, я не знаю. Но ведь…
— Ты знаешь этих людей? Знаком с кем-нибудь лично?
— Черт побери, вы собираетесь повесить это на меня?!
— Почему бы нет?
— Потому что это бред.
— Но ведь все сходится, Чарли…
Тяни, тяни из него, Джон! Паренек уже почти готов расколоться.
— …если ты не сможешь убедить меня в обратном.
Чарли направился к двери, потом остановился.
— Дверь открыта. Ты можешь идти — но тогда я буду знать, что ты причастен к убийству.
Чарли обернулся. В полумраке его глаза влажно поблескивали. Луч света, падавший через зарешеченное окно с матовым стеклом, выхватывал пляшущие в воздухе пылинки. Чарли пересек этот луч и снова подошел к столу.
