Но ее нарушал тянущийся к небу, застревающий в сетке ветвей, белый дым, вырывающийся из старой кирпичной трубы, скрытой от внимательных глаз за стеной лопухов, — со стороны кажется будто крыша сама медленно тлеет, исходя едким дымком.
Сбоку от дома под навесом из прутьев и старых досок стоит черный красавец жеребец, неторопливо пощипывая сухую траву из лотка, иногда припадая к стоящей рядом бадье с холодной водой утолить жажду. Конь изредка вскидывает голову, осматривается по сторонам, словно не доверяя царившему вокруг покою, передергивает кожей на крупе, взмахивая нервно хвостом, и вновь принимается за еду, пофыркивая от наслаждения.
В этом прекрасном месте и жил старый отшельник. Звали его Виллианор — хрупкий старец с лысой головой, покрытой залатанной серой шапкой, белоснежная борода до пола и в подслеповатых глазах пляшет тайный огонек. Сколько ему лет на первый взгляд невозможно сказать, как и на второй, и на третий. На вид отшельнику более ста лет, но держится он еще молодцом. Упрямо ведя борьбу со смертью.
С великим трудом Валлир отыскал это заповедное место, петляя по всем известным в этих местах дорогам, звериным тропам и просто тропинкам, уже почти исчезнувшим под зеленью травы. И удача была в этот раз рядом с ним. Верный конь однажды на перегоне через овраг почувствовал странный запах, что-то повлекло его в том направлении и вот, пробившись через заросли орешника, всадник очутился на берегу тихой речки, где казалось само время остановилось или течет столь медленно, что почти не видимо глазу.
Он приблизился к избушке. Старец уже ждал его у дверей. Внимательным взглядом бесцветных глаз окинул Валлира с ног до головы. И не сказав ни слова, кивнул воину, и скрылся внутри дома.
Валлир, удивленный такому странному приветствию, тем не менее, спрыгнул с коня, отвел его в примеченный ранее загон, засыпал сена и набрал воды из реки. И только потом, утерев пот с лица и рук, он вошел в дом, низко склонившись, чтоб не стукнуться о притолоку.
Отшельник жил не богато. Единственная комната, украшенная по углам пыльной серой паутиной, вмещала в себя лишь невысокий стол, два стула, одну лавку-лежак справа у печи, у входа тяжеленную бочку с водой для умывания. На столе мягким трепещущим светом горела одинокая толстая свеча из желтого воска. На стенах висели выцветшие тряпки, возможно в давние времена бывшие коврами или расписными полотенцами — рисунки давно стерлись, оставив на память о себе лишь блеклые разноцветные пятна. Среди них выделялись старые маски, выполненные в форме голов диких животных — волка, медведя, рыси. Потолок был представлен чуть покатой крышей, где у самого темного угла на тонкой жерди сидел посматривая внимательно на гостя серый филин.
