— Мендор? — казалось имя долго всплывало в памяти стражника, с трудом выбираясь из под груды служебных забот и вот наконец:
— А, как же, как же… Ждем. Капрал давно уже прислал поручение. Что ж так поздно? Рассвет уже скоро, добрые люди давно почивают!
Тут раздался натруженный скрип тяжелого дерева — откинули старый просмоленный засов, и открылась одна створка лишь чуть-чуть, чтобы смог протиснуться всадник с конем, и сразу же захлопнулась за его спиной.
Мендора встретил толстенький усатый солдат в старенькой одежде темных цветов насквозь промокшей. На поясе у него болтался кинжал в деревянных ножнах, а сбоку небольшой клинок. В руке охранник сжимал початую уже темную бутыль вина. А разило от него как от стада пропойц, что не прекращая пили несколько дней. Видимо дисциплиной здесь давно уже и не пахнет.
— Проходь, мил человек, — раскрасневшаяся плотная физиономия носила следы улыбки и расположения к ближнему.
И вот Мендор въехал во двор.
Справа теснились конюшни, впереди и чуть левее высились три двухэтажных барака — видимо казармы, а за ними за лабиринтом из сараев и складских построек темнел каменный дом — замок. Там сейчас и обитал капрал, исполняющий обязанности начальника форта.
— Вам вон туда, — махнул рукой солдат, указывая направление. Пусть и разило от него, но вида он не подавал, что пьян — язык не заплетался и сам страж стоял твердо на ногах, совсем не шатаясь. — Мимо сараев держитесь, ближе к левой стороне. Справа там сортиры и сейчас из них при такой погоде так и льет… Оно самое… Да…
И решив, что он сделал все, что от него требуют рамки приличия и дольше задерживаться здесь это верх несправедливости по отношению к нему самому, стражник, отдав честь, скрылся в темноте сторожки, где что-то громко забренчало и рухнуло со звоном на каменный пол. В след раздались приглушенные проклятия и ругань.
— Хорошо встретили, — проворчал Мендор и, тронув поводья, направил коня по направлению к замку. Как и говорил привратник, у сараев было сплошное болото: грязь, смешанная с дерьмом, гнилые овощи и трухлявые доски — все это мокло, медленно погружаясь во все увеличивающуюся лужу. И запах, пусть и прибитый дождем, щекотал неприятно ноздри. Так, и где же тут можно пройти?
Во дворе света почти не было, лишь у дверей бараков горели факелы в железных держателях, укрытые от непогоды под крышей, и в окнах главного здания, кругом же царила тьма. И ни одной живой души. Плюнув в сердцах, что зря подписался на столь странное задание, воин направил коня к обочине и тут.
