В этом смысле изменилось немногое.
Позже, когда Ройду исполнилось одиннадцать, и он заинтересовался кораблестроением, он проник на судоверфь и повстречал ее.
В детстве Изабель была настоящим сорванцом; куда больше вышивания ее интересовали разные навыки, нужные для строительства кораблей. Вначале она отнеслась к незваному гостю подозрительно и с долей презрения; сразу стало ясно, что он не знает и сотой доли того, что известно ей. Однако Ройд быстро сообразил, что она, единственная дочь Джеймса Кармайкла, может входить в любой цех и подниматься на любое судно на верфи и ни один рабочий не отмахивается от ее вопросов.
Несмотря на разницу в пять лет, которая у других наверняка помешала бы дружбе, Ройд с какого-то времени начал буквально ходить за ней по пятам. И как только Изабель, в свою очередь, поняла, что он, как самый старший из братьев Фробишер, может подняться на любой корабль Фробишеров, она точно так же следила за каждым его шагом.
С самого начала их отношения основывались на уважении – каждый высоко ценил знания и помощь другого, даже тогда они прекрасно дополняли друг друга; как команда, как пара, они способствовали взаимному развитию. Кроме того, они часто подзадоривали друг друга. Оба отличались прямотой характера и чистосердечностью; они были похожи и в том, что часто увлекались…
Такими они оставались и сейчас.
Изабель ощутила легкое содрогание. В конце концов, она сама этого хотела. Она должна плыть с Ройдом во Фритаун, чтобы вернуть Кэтрин домой. Вот что для нее самое главное. Задача номер один. А задача номер два…
Когда Изабель вернулась от Ройда и сообщила Айоне, что едет с ним, бабушка посмотрела на нее пытливым взглядом и сказала:
– Раз он согласился, предлагаю тебе воспользоваться передышкой на пути туда и обратно… и наладить ваши отношения.
Изабель открыла было рот, чтобы заявить, что налаживать нечего, но Айона велела ей замолчать, подняв руку.
– Ты знаешь, что я никогда его не одобряла. Он неуправляем – сам себе закон, и так было всегда. – Айона поморщилась и сцепила пальцы на набалдашнике своей трости. – Но меня тревожит состояние, в котором вы оба находитесь. Так больше продолжаться не может. Ни один из вас не выказал намерения связать себя узами брака с другими. Ради вас обоих, вам с ним нужно все уладить до того, как вы совсем закоснеете, – а я не желаю этого ни тебе, ни Фробишеру. Одиночество – не то, к чему стоит стремиться. Вы с ним должны решить, что делать, смириться с неизбежным и идти дальше.
