– Я мог бы отпустить тебя. Ведь я прекрасно понимаю, что не был тем мужем, которого ты себе придумала в мечтах.
– Ничего я себе не придумывала.
– Нет, придумывала, – возразил он, и Клео заметила, как треснуло его железное самообладание, что привело ее в некоторое замешательство. – Мне не стоило особого труда сделать так, чтобы ты влюбилась в меня: когда я отвел тебя во дворец, ты уже почти была влюблена в меня.
– Ты очень жестокий человек, – тихо ответила Клео, чувствуя, что ее слова били прямо в точку.
– Я всего лишь говорил правду, – отрезал он. – Клео, ты бы предпочла, чтобы я обманывал тебя? Даже сейчас?
– Да, – солгала она. – Раньше у тебя получалось намного лучше.
– Очень жаль. Но, скажи мне, разве я был таким чудовищем, что ты настолько отчаянно захотела уйти от меня, что даже составила план бегства?
– Ты прекрасно знаешь, как ужасно поступил со мной.
Халед подошел еще ближе, даже слишком близко, и Клео инстинктивно попятилась. Но потом она заставила себя остановиться, не обращая внимания на то, что оказалась рядом с широкой грудью Халеда и его до невозможности идеальным телом, которое окутало ее своим жаром, напоминая о том, как она мерзла без него, даже здесь, на теплом юге.
– Однако же ты здесь. И вместо того чтобы убежать, с удовольствием препираешься со мной, а на лице никакого страха.
– Я тебя не боюсь, – отрезала Клео. – И раз уж ты в самом деле собирался отпустить меня, почему же ты передумал? Наверное, гордость помешала? Самонадеянность?
– Твоя, – натянуто ответил Халед.
– Моя? – повторила она. – Что за глупости.
– Конечно, пустить меня по ложному следу в Йохан несбург было забавно. – Его взгляд стал острым как бритва. – Но если бы ты хотела избавиться от меня по-настоящему, тебе следовало осуществлять свой дерзкий побег без того, чтобы оставлять после себя эту подлую издевку. Тебе так не кажется?
– Я не издевалась над тобой.
– Конечно, издевалась.
Халед достал руки из карманов и, подойдя вплотную к Клео, положил ладони на кирпичную стену по обеим сторонам от ее головы. Он чуть наклонился, и Клео посмотрела в его темные, как ночь, глаза.
Она поняла, что чувствовал Халед, и внутренне затрепетала.
– Почему ты не сказала мне? – В его голосе не было ни тени осуждения.
Пусть бы он лучше обвинял ее, тогда ей было бы намного легче.
– Разве я могла? – выдохнула Клео. – Я говорила тебе, что пока не готова к детям, но ты меня не слушал.
– Я так не думаю. Ты не сказала мне правду, потому что тебе нужно было оружие.
