Его губы снова дрогнули в улыбке, которая тут же исчезла.
– Ты жена султана Джурата, – бросил Халед. – Как бы утомительно неизбежным это ни казалось.
– Формально, – натянуто ответила Клео. – И временно.
Увидев его взгляд, она запнулась.
– Клео, ты прекрасно знаешь, что известна по всему миру. Ты настолько известна, что журналы раскупаются в секунду, стоит репортерам упомянуть, что не слишком облегающее платье может скрывать твою беременность. Ты сама мне говорила. Но вместе с тем ты гуляешь ночью по одному из самых опасных городов, одна. Беззащитная. Ты можешь подвергнуться нападению в любой момент. Это могут быть назойливые журналисты или какие-нибудь хулиганы. Ты как будто специально испытываешь судьбу.
Клео смотрела на него во все глаза и внутренне дрожала, потому что ей так сильно хотелось прикоснуться к нему. Чтобы убедиться, что он настоящий, что он здесь, что это не мучительная игра ее воображения, которая преследовала ее почти что каждую ночь, заставляя горестно рыдать от сожаления, мучительного желания и чувства потери.
Клео думала, что, убежав от Халеда, станет свободной, но вскоре обнаружила, что оставила свое сердце у него в плену.
– Давай, Халед, можешь говорить свои ужасные вещи по поводу того, что я ничего не стою и мне никогда не соответствовать твоим высоким стандартам, иначе как я узнаю тебя? – Клео едва узнала свой голос, таким он был язвительным, словно в нее вселился кто-то другой, такой же ожесточенный, как Халед, и ей вдруг показалось, что во взгляде мужа промелькнуло сожаление.
– Меня всего лишь беспокоит твое легкомысленное отношение к собственной безопасности.
– Я была в полной безопасности, – возразила Клео. – До этого момента.
– Понятное дело, что я опасен для тебя, – согласился Халед, и в его низком тембре голоса послышались страсть и с трудом сдерживаемая сила, отчего ее бросило в жар. – Но ты стала обожаемой иконой, хочешь ты того или нет. Ты хоть представляешь, что случится с жителями Джурата, когда они потеряют тебя?
Ну конечно. Все дело в Джурате. И так было всегда.
– Халед, я не просила делать из меня икону.
– Разве? Клео, мы сейчас говорим об ответственности, а не о наших маленьких фантазиях по поводу того, как бы мы жили, если бы были другими людьми. – Он издал что-то похожее на смешок. – Ты ведь хотела чего-то большего. Хотела другой, более значимой жизни. Но знаешь что? Такая жизнь требует большей отдачи.
– Знаешь, мне в последнее время начала нравиться обычная жизнь, – отрезала Клео. – И я хочу такую для себя.
