Он ничем не лучше отца. И произошедшее подтверждало это гораздо лучше, чем унизительная, почти детская история с порноактрисой. Сердце его похолодело.
Арким вернулся в шатер и увидел Сильви, сидящую на краю кровати, закутавшись в простыню. Оглянувшись, она посмотрела на Аркима, и на душе у него стало еще тяжелее, потому что она выглядела ужасно одинокой.
Он надел брюки. В его душе нарастал иррациональный гнев, сжимающий сердце.
– Почему ты не предупредила меня? – Она выглядела ошеломленной. Арким постарался обуздать эмоции. – Почему?
Сильви вздрогнула:
– Я не знала… не знала, как тебе сказать.
Арким был отвратителен сам себе. Он попытался улыбнуться:
– Как насчет: «Эй, Арким, кстати, я девственница… давай-ка со мной помягче»?
Сильви поднялась, и он увидел, что она дрожит. Ее плечи и чуть приоткрытая грудь были очень бледными. Она была хрупкой. А он повел себя как возбужденный зверь.
Ему захотелось что-нибудь разбить или сломать.
– Я не предполагала, что ты заметишь. И я не думала, что это так важно.
– Ну что ж, я заметил, и это – важно. – Арким отошел от кровати, затем шагнул обратно. – Тебе двадцать восемь лет, ты выступаешь в стрип-клубе. Какого черта ты все еще девственница?
Сильви подняла голову.
– Это не стрип-клуб. И я… меня никогда это не интересовало.
Она начала оглядываться в поисках одежды. Арким схватил ее за руку. В нем бурлил гнев. Ему хотелось наброситься на кого-нибудь, обвинить кого-то. Обвинить Сильви. Если бы она ему сказала…
«Сказала? – язвительно повторил внутренний голос. – Ты бы ее отпустил? Да ни за что».
– Почему, Сильви? Дело не в заинтересованности. Все думают о сексе, и ты тоже. Ты же очень сексуальна. Мне в голову не могло прийти…
Сильви высвободила руку, в ее глазах сверкало пламя, и не было даже намека на хрупкость. Она заметила на полу платье и, отбросив простыню, быстро надела его. Арким успел увидеть ее прекрасное тело, и мука отразилась на его лице.
Сильви замерла и посмотрела на него.
– Хочешь знать, в чем причина того, что я до сих пор девственница? Да?
Он не хотел. Но девушка продолжила:
– Мой отец не желал видеть меня. Моя мать умерла – его любимая жена, – а я была так похожа на нее, что он не мог на меня смотреть. И он отослал меня подальше. Он ни разу не смог взглянуть на меня без боли и тоски в глазах. Если бы такое было возможно, он обменял бы меня на нее.
Арким почувствовал боль в груди.
– Почему ты так думаешь?
– Я случайно подслушала его разговор с кем-то. Отец сказал, что не выносит меня. Для него я – постоянное напоминание о том, что ее больше нет. Если бы он мог, вернул бы ее, пожертвовав мной.
