— А что это ты, дедушка, тут все ходишь и ходишь?.. Потерял что-нибудь?
— Тебе что за дело? — огрызается старик. — Работаешь — и работай, а не суйся, где тебя не спрашивают!
— Да так это я… спроста… — робко говорит испуганная таким оборотом строгальщица.
Семеныч идет дальше. В его продвижении по цеху заметна известная последовательность. Возле некоторых станков он не останавливается вовсе и даже, проходя мимо, пренебрежительно поводит плечом.
Зато у станка лучшего в цехе токаря, Анохина, работавшего раньше у него учеником, он задерживается… Заготовка вала, установленная на этом станке, вращается так быстро, что глаз не улавливает ее движения и кажется, что она стоит неподвижно. Точно рассчитанным движением Анохин подводит к ней резец. Молнией сверкает в воздухе раскаленная докрасна стружка и падает за станок. Проход сделан. Анохин снова подводит резец, и снова сверкает в воздухе снятая стружка.
Семеныч невольно отодвигается. Ему кажется, что стружка должна обязательно упасть на проворные руки Анохина.
— Что, отец, страшновато? — Анохин задорно взглядывает на Семеныча живыми черными глазами.
Старик молчит.
— Твой ученик, твой… Не забыл еще… А теперь, видишь, что получилось? Скоростник! — не без гордости говорит Анохин.
— Опасная вещь… Аж глядеть боязно…
— Я это дело еще не совсем освоил, — делится своими соображениями Анохин, — Думаю вот отвод стружки устроить… Может, присоветуешь что? А?
— Непривычное дело. Скоро больно!
Заинтересовавшись их беседой, подходит фрезеровщик Угольков.
— Что, старый, смотришь? — спрашивает он Семеныча. — Учиться, что ли, пришел?
— Чему учиться-то? Глаза выхлестывать?
— А неужто, как ты, у станка возиться?
— Лучше повозиться, да с толком…
— Не видно что-то толку у тебя.
Семеныча так и передернуло:
— Смотря кто глядеть будет… Ежели ты, так ничего и не увидишь!
— Нет, устарел ты на такие дела! — решительно говорит Угольков. — Там у себя на станке всю жизнь проспал…
У Семеныча даже затряслись руки:
— Ну, это мы еще посмотрим, кто что проспал!..
— Ну, ну, довольно! — вступается вдруг за Семеныча Анохин. — Не обижать старика!..
Семеныч некоторое время смотрит то на одного, то на другого станочника, будто выжидая. Потом, махнув рукой, — что, мол, с вами толковать-то? — идет к себе.
— Подумаешь, взялись… Как бы я вас сам на старости лет всех не поучил! — разговаривает он сам с собой по дороге.
Видно по всему, что старик крепко задет за живое… Брошенные им резцы валяются у станка на прежнем месте. Старик поднимает их и несет затачивать. Один он затачивает по-старому, а другой как-то по-иному. Однако в работе они быстро выходят из строя. Первый почти тотчас же, а второй немного позже. Упрямый старик затачивает их вторично, и опять резцы быстро приходят в негодность. Но, видимо, старик уже подметил в их работе что-то полезное для себя. Он долго и тщательно их осматривает. Появляется желание «прочистить мозги» — понюхать табаку. Но какая-то внезапно мелькнувшая в голове мысль заставляет его забыть об этом.
