— Чтобы не вырывать с корнем, — тихо обронила Фиона. — Так иногда ощущают себя люди, которых вынудили покинуть места, которые они очень любили… — Она замолчала, неожиданно осознав, что коснулась струны, глубоко задевшей его, но он, казалось, не обратил на это внимания.
— Моя мать была из тех, кто имел огромное влияние на других, — сказал он. — Ее любили и уважали повсюду, где она бывала. Она с достоинством несла груз одиночества после того, как умер мой отец, и я только теперь начинаю это ценить.
Острое чувство потери, пронзившее Фиону, было безмерным, однако ее сердце упорно цеплялось за надежду встретиться с ним снова, и пульс девушки учащенно забился, когда его серые глаза улыбнулись ей.
— Я рад, что мы снова встретились, — сказал Айэн. — Я много о вас думал после нашего вчерашнего столкновения — думал, что я мог бы вести себя повежливее, чтобы вы не получили плохого представления о Триморе.
— О, вы ошибаетесь, — заверила она его. — Мне нравится Тримор! По-моему, я полюбила его с того момента, как впервые увидела вон с того холма!
Его лицо стало жестким, оно снова потемнело от каких-то мрачных мыслей.
— Мне хотелось бы показать вам Тримор во всей его красе, — загадочно произнес он. — Думаю, вы смогли бы понять, что я теперь чувствую.
— Так почему бы вам этого не сделать? — Ее голос дрогнул от предвкушения радости. — Я пробуду здесь долго, мы приехали в Тримор не просто на время каникул, к тому же вы живете не так далеко от меня, чтобы мы не могли встретиться вновь. — Она протянула ему руку. — Меня зовут Фиона Давиот, и мы с отцом и братом поселились в «Лодже».
Радостная, словно жаждущий любви ребенок, она ждала его ответа, ее глаза сверкали как драгоценные камни, губы слегка приоткрылись, щеки порозовели; но на его губах постепенно улыбка потухла, рот сжался в жесткую, почти безжалостную линию. Фиона восприняла это как неожиданный удар и даже слегка попятилась назад, словно опасалась, что он причинит ей боль.
— Сомневаюсь, что мы встретимся снова, — резко произнес он. — Ваш мир и мой разнесены по разным полюсам. — С этими словами он оставил ее и принялся взбираться вверх по склону, пока не исчез из вида.
Фиона в полной растерянности смотрела ему вслед, переживая в душе крушение всех своих надежд.
Почему никто не хочет быть приветливым с новыми обитателями «Тримор-Лодж»? Откуда эта почти болезненная преданность прежним владельцам «Тримора», которую, похоже, проявляет вся деревня, закрыв перед ними двери и почти не оставив им шанса расположить к себе?
