– Несчастное дитя! – проговорил майор. – Вспомните все, что я говорил вам недавно, и соберитесь с силами!
– Да, да! – воскликнул пылко молодой человек. – Я знаю… Вы моя мать, – обратился он к Клерибелль, – вы пришли, чтобы вырвать меня из ужасной темницы… Из рук этого гнусного, низкого человека… Ведь вы хотите этого?
Он говорил с лихорадочным нетерпением и соскочил с постели, как будто бы хотел оставить эту комнату тотчас же. Соломон, стоявший на пороге двери, ухватил его за руку и сказал торопливо:
– Не спешите же так!.. Успокойтесь немного!
– Ну-с, миссис Вальдзингам, что: я прав или нет? – спросил майор Варней, обратясь к Клерибелль.
– Да, – сказала она с непроизвольным вздохом. – Вы, верно, не ошиблись. Но дорогой мой сын ужасно изменился. Это грустная перемена.
– Как же не измениться, когда он в продолжение четырнадцати лет не видел забот матери и сидел в заключении, как настоящий узник! – заметил ей майор.
– Сын мой… Мой бедный Руперт… Подойди же ко мне! – проговорила Клерибелль, раскрыв объятия.
Молодой человек обвил шею матери обеими руками и, прислонясь к плечу ее, горько зарыдал.
– Я не желаю больше изнывать в этом доме… Я не могу здесь жить! – повторил он настойчиво.
– Мы увезем тебя отсюда, мой Руперт.
И миссис Вальдзингам пошла было к дверям, но майор не замедлил остановить ее.
– Дорогая миссис Вальдзингам! – начал он. – Великие боги!.. Сознаете ли вы, что вы затеваете?… Вы хотите увести с собой человека, которого считают сыном наших служителей. Вы, вероятно, думаете отправиться с ним в суд и заявить, что это ваш сын, сэр Руперт Лисль, который считался давным-давно умершим… Ради бога, обдумайте, что вы предпринимаете! Я прошу вас во имя нашего незабвенного Артура Вальдзингама: будем действовать рассудительно… Не угодно ли сесть?
Он подвел ее к стулу, она послушно села.
– Прежде всего, миссис Вальдзингам, – продолжал майор, – прежде чем приступить к нашим дальнейшим действиям, нам необходимо ваше официальное заявление, что вы признаете в этом молодом человеке вашего сына, сэра Руперта Лисля.
– Я признаю его!
– Хорошо! Итак, вы высказываете – в присутствии Соломона, этого юноши и третьего свидетеля в лице майора Варнея – свое убеждение, что он действительно ваш сын и что вы не введены в заблуждение сходством, которое могло существовать между сыном Арнольда и вашим сыном Рупертом.
– Я никогда и прежде не замечала сходства между ними! – сказала Клерибелль.
– Прекрасно! Таким образом, мы можем сказать смело, что мы открыли заговор, который имел целью скрыть существование вашего сына как от вас самих, так и от всего света. Для чего было сделано это странное дело? Кем задумано и исполнено? Это раскроет следствие. Теперь мы знаем только, что Жильберт Арнольд был участником заговора и что нужно принудить его объяснить эту тайну… Соломон, вы содействовали успеху наших поисков до нынешнего вечера, вы лучше знаете характер Арнольда и знаете, конечно, возможно ли заставить его высказаться сегодня?
